Михаил Рахунов - НЕГАСИМЫЙ СВЕТ ВЕЧЕРНИЙ

***

Юрию Арустамову

Вся покрыта осенними листьями

Отдыхает под вечер земля,

И стоят, будто вечные истины,

Вдоль дороги лесной тополя.

По вечернему небу подковою

Белый парус – кораблик плывет.

Это облачко формою новою

Нам себя навсегда раздает.

И так хочется высказать, выплеснуть

Весь восторг свой любому крыльцу,

Примоститься на нем, как на пристани,

И чтоб слезы рекой по лицу.

Здесь всё правда, и слово заветное

Прямо к Богу летит в небеса.

И поэтов, – наверно, поэтому —

Так пронзительны здесь голоса.

29 июня 2009–28 августа 2011 г.

ПАМЯТИ АВСТРИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Евгению Витковскому

Говорящий безупречно по-немецки господин

Коротает поздний вечер, он несчастен, он один,

Его усики, как спицы или стрелки у часов,

У него глаза лисицы, в сердце – дверка на засов.

Нет, ему не улыбнуться: трость, перчатки, котелок,

Чашка чая, торт на блюдце, очень медленный глоток.

Ах, Богемия, ах, горы, далеко до Мировой,

В город Вену мчит нас скорый, бьет на стыках чардаш свой.

Нет войны еще в помине, нет обстрелов и смертей.

В ресторане сумрак синий, скука, несколько гостей.

В красных розах занавески, в канделябрах свечек воск…

Будет Прага петь по-чешски, отряхнув немецкий лоск,

Будет Лемберг герб орлиный крыть с холопской прямотой,

Будут горы Буковины под румынскою пятой.

Но еще беда не близко, далеко еще беда…

Ночь империи Австрийской. Скоро Вена, господа!

5 ноября 2010 г.

***

Марокканский еврей курит пряный кальян,

Он сидит на полу на подстилке протертой.

Ты его пожалей, он бездомен и пьян,

У него нет жены и товаров из Порты.

Ночь висит за окном, как ненужный платок,

Ах, узоры её – все в изысканном роде!

До чего же старик в этот час одинок,

Он продрог, как листок, но, как нищий, свободен.

Где-то вера отцов свой справляет шабат,

За стеною француз ублажает молодку,

А ему хорошо, есть кальян и табак,

И заезжий русак дал сегодня «на водку».

Это он так сказал, бросив стертый динар,

Что за странный язык, что за странное слово!

Разве может оно уберечь тех, кто стар,

Для кого в небесах утешенье готово?

15 ноября 2010 г.

НАШЕСТВИЕ

И бежать, спотыкаясь и падая, голосить, вспоминая опять,

Как внезапно, нежданно, нагадано, налетает неведомый тать,

И потом, как идут окаянные грозным клином в железном строю,

И как гибнут родные, желанные друг за другом в неравном бою.

На пожарищах дымом уложится след нежданных недобрых гостей,

И земля, будто свечечка, съежится, обнажая кинжалы костей,

И кресты так добротно расставлены, и так красен постыдный закат,

И мечты безвозвратно отравлены, и уже не вернуться назад

В мир беспечных и радужных праздников, где ликует веселый народ,

Где снопы уж по осени связаны, и поет на лугу хоровод,

Где тропой столько раз уже пройдённой, ты идешь за околицу в лес,

И страна, называема Родиной, отражается в сини небес.

24 сентября, 2010 г.

ПОЖЕЛАЙТЕ МНЕ…

Вдохновений, перспектив, счастья самого большого,

Абрикосов, вишен, слив, где внутри найденыш – слово!

Солнца, белых облаков, крика птицы, розы пламень…

Испокон наш мир таков, где упорство точит камень,

Каплет каплей, прёт травой, пепелит руками молний,

Добывает образ свой, будто знает все и помнит

Как должно быть, где конец, остановка где, – где точка.

Говорят, поэт – кузнец, посему пусть будет строчка

Каждая, – как тот кинжал из витой дамасской стали,

Будто бог ее ковал, будто музы пролетали! —

Вот что пожелайте мне, – пусть наивно, пусть старинно! —

И да будет бытие мне податливо, как глина,

Чтоб под пальцами огонь превращался постепенно

В те стихи, что только тронь – и взлетят они мгновенно,

Будто бабочка-душа, будто ангел, будто фея!

И стоишь ты, не дыша, слово вымолвить не смея.

19 ноября 2010 г.

***

В римской тоге, нездешний, по рытвинам узеньких улиц

Ходит некто и тихо твердит про себя не спеша:

"Окунуться бы в Крым, в тот волошинский мир и, волнуясь,

Выйти к морю по тропкам, где бродит поэта душа…".

Громыхают трамваи, толпа продвигается к центру,

Там с утра разбитная торговля дары раздает.