Григорий Артамонов - Не верю

Предисловие.

Сколько интерпретаций, дополнений и мнений претерпела фраза – «Театр начинается с вешалки», не сосчитать и каждый будет по-своему прав. У меня есть своё, личное мнение. Попробую изложить. Согласятся или нет, это полное право читателя.

Театр начнётся с вешалки, вернее с того момента, когда заранее купленный билет убран на видное место – за стекло серванта, облокотив его на чашку из сервиза цвета кобальта с золотым орнаментом. Каждый раз, проходя мимо, отсчитываем дни в предчувствии прекрасного зрелища. Готовимся эмоционально. И вот он наступает день выхода в театр. Едем. Заходим. Дух театра тебя завораживает прямо с вестибюля, уносит в царство Мельпомены, околдовывает, очаровывает.

Сдаём в гардероб верхнюю одежду. Женщины идут к зеркальной стене поправить и так идеальную причёску. А чтобы подчеркнуть торжество посещения театра, надевают лёгкие туфли в тон праздничному платью. Немного лукавят. Именно в этом «зеркальном» месте можно краешком глаза подсмотреть за другими, не менее красивыми «соперницами», фасоны платьев, макияж.

Мужчины? Мужчины, в большинстве своём, терпеливо ждут поодаль. Правда, не все. Маленькая толика приходит в театр «насильно», после долгих уговоров жены, которая, как заядлый театрал, не одно десятилетие старается приобщить его к выходу «в свет», но тщетно. А ей, так хочется вместе с ним наслаждаться увиденным. Такие мужики, не дожидаясь своих половинок, идут в кафе. Бутылка пива, или сто грамм коньяка, водочки, бутерброд с икоркой, красной рыбкой или такой вкусной сырокопчёной колбасой, которую нет возможности купить в магазине. Выбирай, что душе угодно. Оттает душа. Смирится мужичок. Останется одно – бороться с нахлынувшей сонливостью до конца спектакля. Их понять можно. Рабочая неделя, не зависимо от профессии и должности, выматывает и нервы, и силы. Но он не может отказать любимой жене вместе сходить на спектакль. Что не сделаешь ради неё? Но, уж самый «крайний», редкий случай, когда спектакль только начинался, а женщина, с еле сдерживаемыми слезами тихонько идёт к выходу, а за ней плетётся на хмельных ногах её, так и не приобщённый к культуре муж. Будет пустовать два кресла в зале, но их не видно на общем фоне зачарованных лиц. В следующий раз она придёт одна, а он подъедет к окончанию спектакля и будет стоять перед входом, часто выкуривая одну сигарету за другой и ёжится от холода, дожидаясь свою супругу, дабы сопроводить её до дома, время позднее. Любит, переживает, да и надо сглаживать свою нелюбовь к многолюдным зрелищам.

У верного зрителя предвкушение переполняет душу. Разговаривают в полголоса, рассматривают развешенные по стенам фотографии актёров и актрис. Кто-то, не дожидаясь заветных звонков, идёт в зал, кто-то продолжает экскурсию.

Вот он «народный спектакль». Каждый, пришедший в театр зритель, играет свою реальную роль, которая продолжается и в повседневной жизни.

Одни пришли на премьеру с чувством ПЕРВЫХ, для которых с лёгкостью играют герои на сцене. Другие, надеюсь их мало, пришли, дабы на какой-нибудь тусовке, с напыщенной интеллигентностью, интересоваться у собеседника.

«А Вы были на премьере? Как играл главный герой!…Как вдохновенно сыграл!», не запомнив, да и не запоминая фамилии других исполнителей. Даже не зная, как трудно даётся эта лёгкость игры. Сколько нервов и эмоций потрачено режиссёром-постановщиком вместе с другими помощниками и службами – осветителями, декораторами, гримёрами, костюмерами, ответственными за музыкальные и звуковые фонограммы.

Заканчивается театр опять вешалкой. Не вешалкой, а эмоциями зрителей, выходящих из зала по окончании спектакля. Нет одинаковых постановок, не в смысле самого произведения, по которому поставлена пьеса, а по игре актёров и актрис. Чуткая душа у настоящих артистов! На игру может повлиять наверно всё – моральная и физическая готовность к действу, небольшой перерыв между спектаклями. Возвращение с гастролей, где они играли для «чужого» зрителя. Чужого, в смысле нового для них. Новой сцены. Это нам кажется, что сцены театров везде одинаковы, но не для актёров. Они привыкают ко всему. Всему «своему» – расстановке декораций, мебели, занавесу, гримёркам в своём театре. Но самое главное привыкают к верному зрителю, к его ауре, менталитету. За многие годы они, зрители, приходят в театр, как домой, дабы послушать ставших им уже «родных» артистов. Зритель привык к манере их игры, интонации голоса, походке, улыбке. Зритель узнаёт их на улице. Зритель от всей своей души приносить в знак благодарности букеты цветов. И артисты выходят всем коллективом на сцену, кланяются в пояс. Поклонятся каждому зрителю за их поддержку, оценку их труда, выраженную бурными аплодисментами. Хлопает зритель в ладоши, посылая артистам «голос» своей восторженной души.