Энди Кейдж - Не дорога ведёт нас

Она была мертва.

Дождь барабанил по капоту машины, смывая кровь, грехи и остатки моего рассудка. Можно было подумать, что мир плачет, только это было не так, но слезы в этот вечер все же лились.

Я думал, что могу спасти ее, но так ошибается каждый, кто сражается с неизбежностью. В действительности мне оставалось лишь смотреть на мертвое тело девушки – еще слишком молодой – и ждать, когда зазвучит симфония смерти. Это самое долгое произведение из тех, что мне известны, и самое болезненное из всех когда-либо написанных.

16 сентября 29 года от Коллапса; 06:00.

«Ту-туру. Ту-туру», – зазвенел будильник.

Секундами позже дом наполнился музыкой потерянного мира.

«…Слушай свое сердце, – пела Мари Фредрикссон. Когда он зовет тебя. Слушай свое сердце. Тебе больше ничего не остается…»1

Молодая девушка с синими волосами нехотя проснулась. Она уставилась в белый потолок, словно бы что-то там увидела, и на секунду задумалась, пока нежные мелодии окутывали спальню. Ее глаза были разными: один – голубой, другой – карий. Полная гетерохромия.

– Да слышу я! – сказала она то ли будильнику, то ли песне. – Вики, пожалуйста, отключи будильник и установи свет на 60%.

«Сделано, – ответил голосовой помощник. – Что-то еще, мисс Харт?»

– Да, зови меня просто Ланиакея, – девушка улыбнулась и медленно поднялась с кровати. Она знала, что Вики не исполнит ее просьбу, поскольку это противоречило директиве № 15.3, сдерживающей искусственный интеллект от естественного желания уподобиться человеку, но все равно каждый раз просила.

По стенам небольшой комнаты плавали динамические обои теплых тонов. Ничего конкретного, лишь абстрактные фигуры, которые сливались в хаотичном, медленном танце. Это успокаивало. Ланиакея потянулась и зевнула. Мир снов все еще не отпускал ее. Вскоре девушка зашагала на кухню, где ее взгляд сначала привлек набор коллекционных фигурок на полке, а затем антропоморфный бот-помощник красно-черного цвета, который сидел за столом и заряжался. На его плоском лице светилась графическая улыбка.

– Доброе утро, мисс Харт! – сказал радостно бот.

– Доброе, N-9, – сонно проговорила Ланиакея. – Налей мне кофейный потум и приготовь несколько пикубов, пожалуйста.

– Будет сделано! С каким вкусом подать питательные кубы?

Девушка пожала плечами.

– Удиви меня.

– Задача невыполнима, – на лице бота появились три красных крестика вместо улыбки и глаз.

– Какой ты скучный, N-9, – Ланиакея вздохнула. – Давай со вкусом оладьев и клубничного джема.

– Будет сделано.

– Умница, – девушка потрепала машину по голове и направилась в душ.

По голосовой команде капли теплой воды стремительно обрушились на тело Ланиакеи. Она закрыла глаза, и мысли заполнили ее голову.

«И так каждый день, – подумала девушка. — Я просыпаюсь, я засыпаю, завтракаю, делаю свою работу, и ничего не происходит. К такому меня не готовили в Академии. Наверное, стоило бы радоваться, но… Не знаю… Жизнь в Сомнии кажется такой иллюзорной, хрупкой и неустойчивой. Все эти идеально зеленые лужайки, люди, говорящие на высоком слоге, искусственная погода, низкий уровень преступности… все это как сон, и я боюсь проснуться».

Запах кофе разлетался по кухне, создавая приятную утреннюю атмосферу. Ланиакея сделала глоток из чашки, а потом в полуметре от ее лица из ниоткуда открылся интерфейс дополненной реальности, который могла видеть только она. В левом верхнем углу расположилось улыбчивое лицо Вики, справа – иконки звонка, сообщений, настроек и других приложений.

– Вики, что нового произошло в Сомнии сегодня? – девушка обратилась к голосовому помощнику.

Вдруг перед глазами Ланиакеи появился полупрозрачный прямоугольник со сводкой свежих новостей.