Юлия Путилина - Научи меня говорить
Вступление
Шел 2006 год, когда Лика поступила в Лит. Ей исполнилось 20.
Судьба запустила колесо, и она познакомилась с Честером. Это были первые серьезные отношения, но эгоизм молодости бросал из крайности в крайность, порождая паранойю и ревность на грани безумия.
В этой книге объединились дневниковые записи, письма и сообщения из соцсетей. Описанный период довольно большой, он включает в себя три этапа, более десяти лет, три разные жизни, и это период взросления.
Все события линейны, сюжет развивается последовательно, включенные письма идут именно в том порядке и в тот период, в котором они даны.
Но все началось с Честера, которого Лика запомнила с первой же встречи в общежитии, отметив в дневнике:
«В коридоре видела очень симпатичного парня. Шел из душа с полотенцем на плече».
Кто мог предположить, в какую долгую историю превратится эта встреча… Но так оно и бывает. Повседневность состоит из совпадений, которые сливаются в закономерный рисунок, где каждое событие занимает свое место в огромном пазле. Всего лишь мимолетная встреча на пару секунд, о которой захотелось черкануть в дневнике, но жизнь иногда похожа на кино, и в конце обязательно должен быть логичный финал.
Часть 1
Москва, поступление. Первые впечатления, первые дни
Уж и не знаю, с чего начать.
Прежде всего, начну с того, что в данный момент я нахожусь в М О С К В Е.
Давящий город с тяжелой атмосферой. Первые три дня пребывания запомнились так: одна сплошная дорога. Поезд, с поезда в приемную комиссию, после комиссии снова на вокзал в камеру хранения, забрать тяжеленные сумки, затем дорога в общежитие.
Вот здесь я действительно не знаю, с чего начать. Такого я еще не видела. Точнее, нет, видела. В американских фильмах среднего пошиба такие места обычно называют «дырой». Во-первых, жуткие обои. Будто их наклеили, подождали, пока высохли, а потом оторвали. Еще и заляпали чем-то. Притом оторвали абы как. Рука не достала и ладно, так клочки и висят. Ладно бы красивые, так нет – древнеисторические, советских времен, бежевые в цветочек.
Четыре человека в комнате, двухъярусные кровати, стол, а Балерина (соседка) принесла тумбочку.
Балерина – актриса из Казани. Активистка, очень бойкая. А почему Балерина – маленькая и жутко худая. А глаза большие, круглые и тоже бойкие.
Лера. Стройная, в основном молчит, но если говорит, то что-то саркастичное и свысока. И движения ленивые, медленные, барские. Из Челябинска. Поступает уже второй раз.
Журналистка из Минска… Короткая стрижка и стильные очки. Даже не знаю… Пока непонятная для меня девушка, но видно, что с острым умом и знает себе цену.
Все поступаем на прозу, на заочку.
Мама приезжала со мной, чтобы не забрасывать меня в другой город одну, а немного помочь адаптироваться, но она уже уехала домой в Питер. Ох! Как же стало одиноко.
И вот я одна в Москве.
Вспоминается песенка Остапа Бендера в исполнении Миронова: «Мой парус такой одинокий на фоне стальных кораблей!»
Сейчас я помылась холодной водой (как водопад на Кипре), так как горячей нет, и лежу на кушетке.
Можно сказать, жду тараканов в гости. В прямом смысле.
16 августа
В пятницу пишем литературу. По-моему, я тут самая знающая. Я готовилась, учила, записывала, а Лера, Журналистка и Балерина только сейчас ужасаются вопросам и в суматохе, судорожно мечутся от одной книги к другой. Они ведь знали, что придется сдавать литру! Так почему они фигней страдали?!
Журналистка вообще рьяно возмущается:
– Зачем нам эта литература?! Не понятно, зачем ее столько знать!
Видимо, я чего-то не понимаю…
И не надо. Знание – сила.
19 августа
На стенде с результатами изложения значилось страшное число – 62, и я подумала, что никак не могла так плохо написать, ведь у меня врожденная грамотность и по русскому языку никогда проблем не было. По горячим следам я подала на апелляцию. Пришла к учителю, он открыл мою работу с титульным листом, я заглянула через его плечо, и мои брови взлетели вверх.