Лиа Вампи - Натурщик для художницы

В воздухе кружились снежинки разных форм и размеров: все такие непохожие друг на друга, они одинаково ложились на землю, образуя белый покров, слегка хрустящий под зимними ботинками с меховой подкладкой. Покрепче перехватив сумку с продуктами и шмыгнув носом, Вэнди Санчез натянула шарф до носаи уткнулась в него. Кругом пахло морозом и ожиданием праздника – сочельник всего через несколько дней, из придорожных кафе пахло имбирём и сливочным пивом, дети украшали придомовые территории и, заливая улицу воистину звенящим смехом, включали гирлянды, которые переливались всеми цветами радуги. В их глазах стоял восторг; кажется, будто они впервые праздновали Рождество, впервые наряжали ёлку и ждали свои первые подарки, но нет. На вид им было лет восемь-девять, все одинаково закутанные в тёплые вещи, но разные, как снежинки, опадающие на длинные ребячьи ресницы.

Вэнди вновь шмыгнула носом. Ступив на тонкую полоску льда, она слегка скользнула по ней вперёд: с детства так делала, как только центральные улицы Уистлера, что располагался в лесу у подножья гор в такой замечательной и родной для неё стране, как Канада, заметались снегом и леденели. По левую руку мимо прошла мама с дочкой, говорящей, что обязательно нужно написать письмо Санте, а то она из-за мальчика по соседству никак не может сконцентрироваться. Мама улыбнулась – у её малышки было хорошее настроение впервые за несколько дней, и даже подмигнула мимо проходящей Вэнди, которая растерянно уставилась на пакет с карамельными тросточками в руках девочки. Надо бы тоже таких купить, на ёлку повесить.

Сегодняшний день пах лёгким морозцем на волосах: едва уловимо, приятно. Он рисовал на щеках людей узоры цвета свежих ягод рябины, которыми питаются свиристели в середине зимы. Суровые рабочие, глубоко уставшие за день, не обращали внимания на зимние красоты: для них солнце было серым, едва появившимся из-за облаков, а воздух, вылетающий изо рта – белым и загораживающим от других людей, таких же раздражённых, как и они сами. Транспортом почему-то не пользовались, поэтому будто каждую минуту заходили в тёплое кафе, говорили с официантками, которые поправляли форменные передники, и просили стакан горячего молока, разливающегося в желудке теплом.

Засигналила машина – Вэнди чуть ли не упала, всё же поскользнувшись. Обернулась, заметив красный бампер, остановившийся в метре от неё, подняла взгляд на фары, капот, а потом и на лобовое стекло. Лица водителя не было видно в салоне – молодой парень высунулся до плеч в окно, выдыхая сгусток белого пара. Его лицо было маленьким, глаза хитрыми, будто кошачьими, но Санчез прочитала по губам его призыв. Спустя пару секунд девушка вспомнила и водителя – да, именно фотографию этого парня она заприметила на доске почёта старшей школы города, где говорилось, что Джонни Мейсон является весьма амбициозным парнем, увлекающимся фигурным катанием. Ему пророчили место в сборной страны, но парень то ли смущался, то ли не хотел покидать уютный городок у подножья гор. А как же любимые кафе, где делают самые вкусные рождественские пряники? А как же тот самый каток глубоко в лесу, построенный для туристов, к которому прирос не только коньками, но и душой? Джонни не был к этому готов.

Зато был готов к встрече с обворожительной девушкой, которая жила на соседнем участке.

– Вэнди, забирайся! – Он махнул левой рукой в белой варежке, и Санчез улыбнулась, кивая. Схватившись за ручку двери озябшими пальцами, она рванула её на себя и быстрее залезла в пропахший одеколоном парня салон. Сам молодой человек закрыл окно, повернувшись к соседке, и улыбнулся. – Ну что, ждёшь Рождество?

– Конечно же. – Голос у девушки был приятным, внушающим доверие, и её никто не боялся. Даже ученики, которым она преподавала рисование, лишь наслаждались слегка певучей манерой учительницы говорить. – С кем проведёшь праздник?