Андрей Цымбал - Наступая на тень

«Наступая на тень» – странно. И больше ничего? – профессор Кристофенсон откинулся в кресле и снял очки. – Очень странно.

Он встал и подошёл к окну. Приподняв жалюзи, он посмотрел на тусклый пейзаж Артемиды. Впереди маячили огни посадочного космодрома. Всё было в тумане, впрочем, как всегда на этой стороне планеты.

Его собеседник доктор Клауз, полный, упитанный мужчина налил себе ещё холодного виски. Виски доставили вчера с Земли. И хотя хотелось оставить его до особого случая, всё же он не смог устоять, чтобы не угостить столь высокого гостя как профессора Кристофенсона.

– Да, это одна из ста двадцати четырёх фраз, которые есть у Шайни. Группа Эбби на другой стороне континента исследует другую языковую группу и почти расшифровала её уже. – Доктор Клауз сделал несколько сильных глотков. Холодный виски сначала охладил его, но уже через несколько секунд приятное тепло распространилось по телу.

– И что? – спросил профессор Кристофенсон, повернувшись от окна.

– То же самое. – Доктор Клауз поставил стакан. – Почти полная аналогия с этой стороной. Да, диалект разный, но смысловой посыл тот же.

– Насколько вы уверены в гипотезе? Кому-то рассказывали? – спросил профессор Кристофенсон.

– Только своим ассистентам, но, думаю, это будет скоро очевидно всей исследовательской группе. – И доктор Клауз достал сигару из ящика, также припасённую на такие вот случаи. Случаи научного триумфа. В глубине души он понимал, что нельзя вот так вот позёрничать и растрачивать предпоследнюю сигару, но, в конце концов, он всеми фибрами души ощущал свою правоту. Теперь было важно успеть объявить об этом первому.

– Позвольте уточнить, – профессор Кристофенсон прошёлся по комнате, сел в кожаное кресло и не спеша достал старомодную электронную сигарету. Проверил заряд и затянулся. Профессор был худощавым немолодым человеком с красивой копной почти седых волос. Точный возраст его понять было сложно.

– С точки зрения языка тут всё ясно. Любой студент – лингвист рано или поздно догадается. – И профессор глубоко и медленно затянулся. – Но что вы скажете о том, что Шайни всё же достигли такого уровня? Как это возможно? Паровой двигатель, дирижаблестроение. Какое-никакое, но государственное управление, в конце концов. И потом контакт с нами без конфликтов, разве такое возможно, исходя из вашей теории?

На этих словах профессор взял бутылку и тоже налил себе виски. Электронная сигарета мигнула синим огоньком.

– Ну, как сказать. Наступая на тень. – И доктор Клауз, хитро улыбаясь, допил виски.

На следующий день группа доктора Клауза и Профессора Кристофенсона выехали к поселению Таун. Ехали молча. Вездеход набрал приличную скорость, хотя и работал на солнечных батареях. Всё дело было в звезде Сириус-М, излучение которой давало достаточно сильную энергию батареям. Одеты все были в свободную летнюю одежду, и лишь тонкие прозрачные трубочки кислорода, вставленные в нос, выдавали, что атмосфера на этой планете была не совсем земная. Шайни также дышали кислородом, но их лёгкие были в полтора раза больше, и это компенсировало пониженную концентрацию газа.

Вездеход остановился на главной площади. Шайни всегда строили города в виде круга. В центре жили старейшины, молодые особи могли селиться только по окраинам. У Шайни мог быть только один ребёнок, после чего детородная функция у женщины Шайни утрачивалась полностью. Характерно, что браков как таковых у них тоже не было, но было обязательное табу «пяти». Это означало, что мужчина Шайни и его спутница, которые зачали ребёнка, должны были быть вместе примерно пять лет. Именно этот срок родители воспитывали ребёнка Шайни. За нарушение данного закона «неправильного» Шайни выгоняли из города. Повзрослевший Шайни в возрасте пяти лет (аналог 10 земным) утрачивал персональные социальные отношения с родителями и отдавался в аналог местной школы. Так считали исследователи, хотя школ до сих пор и не было найдено.