Михаил Михеев - Наставник. Проклятие древнего мира

* * *

Под покровом ночи очень
Просто сделать жизнь короче.
Веришь ты, что панцирь прочен,
Но тверда моя рука.
Чуть блестит луны осколок
И задернут звездный полог.
К сердцу путь клинка недолог,
Ищи меня пока!
Вознесенский И. М. «Песня Зинзивера»

Сумерки – хорошее время для темных дел. В темноте враг может себе многое нафантазировать и сам себя напугать, но притом он заранее взвинчен, готов к любому исходу… А тот, кто пытается что-то провернуть, и сам ограничен в своих возможностях. Обзор-то становится куда хуже, даже если у тебя чудо-зрение. А вот сумерки – самое то. Вроде бы и видно еще, но какие чудовища прячутся в кустах, остается лишь гадать. И, соответственно, бояться. В общем, если ты хочешь не устраивать примитивную кашу с мясом, а намерен малой кровью заставить врага испугаться и сдать позиции, это время суток подходит как нельзя лучше.

Впрочем, для того, чтобы развесить по стенам чьи-то кишки, оно тоже подходит вполне неплохо. Поэтому Яран не стал мудрствовать лукаво, а просто соорудил очередную пентаграмму. Откровенно говоря, он еще от предыдущей не отошел, а учитывая, что при этом едва не сдох, заниматься рисованием снова его откровенно не тянуло. Но пентаграмма, которая требовалась для реализации его плана, была простейшей, многократно проверенной и не требовала каких-либо экспериментов, так что, повздыхав сокрушенно, демон все же взялся за работу. Всего-то пятнадцать минут – и вот она, красавица, стоит, переливается!

Яран несколько секунд полюбовался своим творением. Пентаграмма спала, но токи энергии уже разгонялись в ее очерченном линиями контуре, переливаясь на гранях крупных аметистов, венчающих ее лучи. Хороший камушек – даже не ограненный, но хорошего качества кристалл под силовые заклинания низкой сложности подходит мало не идеально. Лучше, пожалуй, только его родственник, горный хрусталь, но как раз его-то под рукой не имелось. А вот аметистов – целая горсть, спасибо драконьей пещере, куда покойная хищница с маниакальным упорством стаскивала все, что блестит. Правда, камни эти одноразовые, но дешевизна и легкость их приобретения компенсируют сию маленькую проблемку. Да и то сказать, если для решения проблемы нужны только деньги, это не проблема, а всего лишь траты.

– А точно это нужно?

– Точно, точно…

Скепсис ученицы, как ни странно, вызывал не раздражение, а улыбку.

– Изобразим синичек.

– То есть? – удивилась она.

– Маленькие, безобидные синички – грозные охотницы. Знаешь, как они ловят летучих мышей?

– Как? – изумленно хлопнула глазами Сара.

– А они зимой, когда летучие мыши спят, забираются к ним в пещеру и выклевывают им мозги. Вот так и мы. Пока наши оппоненты мирно отдыхают, клюнем.

– А-а…

Пора! Щелчок пальцами – и вспыхнула вторая пентаграмма, чуть сложнее, но тоже из школьного учебника. Р-раз! Тоненькие лучи ударили из нее – и нарисовали в небе, в точно рассчитанном (геометрия, десятый класс) месте копию своей прародительницы. Через секунду иллюминация уже погасла, но Яран чувствовал – она там, она на месте, его маленькая хитрость, до которой местные умники если и додумаются, то еще не скоро. Это если додумаются вообще!

Повинуясь его приказу, линии первой фигуры загорелись ярче, быстро пробежав весь видимый спектр, от фиолетового к красному. Пять секунд – и пентаграмма, набрав в себя предельную энергию, начала опасно потрескивать. Еще чуть-чуть – и рванет, но Яран этого допускать, естественно, не стал. Еще один щелчок пальцами – и вся скопившаяся энергия ударила вверх, аккурат туда, где притаилась копия второй пентаграммы. И полыхнуло!

Беда той системы, которую использовал Яран, недостаточный угол прицеливания. Вертикально вверх, плюс-минус несколько градусов. Можно нарисовать ее на скале или на стене дома, чтобы она била вбок, но в целом весьма неповоротливое получалось заклинание. Потому в военном деле такое практически не применялось, хотя формально и относилось к боевым. Но если какое-то правило нельзя изменить, его можно обойти. Или дополнить, что Яран сейчас и сделал.

Следующая страница