Рокси Нокс - Наследница для босса

– Даша, ты случайно не умеешь гадать на кофейной гуще? – задумчиво спрашивает босс.

– Случайно умею. А что у Вас там? – вытягиваю шею, чтобы заглянуть в его чашку.

– Мне кажется, или у меня тут половые губы?

Смущенно закашливаюсь и забираю из его рук чашку. Развратный козлище, везде они ему мерещатся!

Смотрю на коричневый рисунок, и сначала краснею, а потом зажмуриваюсь.

– Плохой знак, – мрачно заявляет Мирон Амирович, наблюдая за моей реакцией.

– Ну что Вы, это всего лишь, кукуруза, – натягиваю на лицо улыбку.

– Кукуруза?!

– Да, раскрытый початок.

– А что ты покраснела тогда? – с подозрением сужает глаза.

– Да просто что-то жарко у Вас в кабинете, – обмахиваю пальцами горящее лицо, – может, окно приоткрыть?

– И к чему бы мне вылез початок? – хмурится босс. – Да что ты мне зубы заговариваешь?! Женские причиндалы это. Так я и знал, что безумный старик что-нибудь затеет! Неспроста он всю семью сегодня собирает.

Мирон Амирович встает с кресла и принимается мерить шагами кабинет. В панике покусываю ручку, в таком состоянии он способен на что угодно.

Например, отправить меня за жареной курицей, которую ему категорически запретил гастроэнтеролог.

– Наверняка, впишет в завещание только моего брата! Я в последнее время редко его навещаю, всё некогда… И вот теперь все денежки утекут к Руслану. Когда они мне так нужны! – страдальчески закатывает глаза. – Что же делать, Даша?

– Дождаться новостей и не паниковать раньше времени? – предлагаю робко.

– Да как не паниковать, когда у меня в кружке пиз… початок?!

Пожимаю плечами и незаметно протискиваюсь бочком к двери. Только бы за курицей не послал, а то потом придется его реанимировать.

– Кукуруза – это символ успеха и удовольствия, – говорю, чтобы его успокоить.

– Удовольствия, говоришь? – переспрашивает странным голосом и мажет взглядом по моим ногам.

Да с чего бы это вдруг? Расстался со своей очередной пассией и сексуально изголодался? За год совместной работы он ни разу не ощупывал меня взглядом. Или на него так подействовал пошлейший рисунок на кофейной гуще? Надо же, ведь и вправду похоже на то самое…

Забираю чашку с собой в приемную, чтобы она его не нервировала. Мне еще до конца дня с ним работать.

Готовлю документы и несу к начальнику на подпись. Надеюсь, он уже успокоился. Так и есть: лежит расслабленно в кресле и крутит пальцами авторучку.

– Подпишете? – раскладываю перед ним бумаги.

Но он смотрит не на них, а куда-то вбок. На моё бедро!

Выпрямляюсь и выжидающе смотрю на босса. Взгляд у него сегодня какой-то огненный. Смотри – спалит к чертям собачьим.

– Всё хорошо, Мирон Амирович? – разглаживаю ладонями примятую от долго сидения юбку.

Следит за моими руками и спрашивает:

– Даша, а сколько ты уже работаешь на меня?

– Почти год, – закладываю руки за спину. Не нравятся мне его сегодняшние разглядывания. Луна в ретроградном Меркурии на него что ли так влияет?

– Почти год, и мы ни разу не парились вместе в сауне? – с удивлением произносит он.

На моей руке дыбом встают волоски. Только этого не хватало. Что ещё за разговорчики пошли?

Неосознанно представляю его сильное тело, как у гладиатора, с широкими плечами и полотенцем, обернутым вокруг бедер. На его бородке застыли капельки конденсата. Он выходит из парилки, сбрасывает с себя полотенце и, передвигая мускулистыми ногами, идет к бассейну. Здесь фантазия обрывается, и, я чувствую, что к моему лицу приливает жар.

– Что Вы, – смущенно улыбаюсь, – это же неэтично.

– Как-то я раньше не замечал, что у тебя такая красивая фигура.

Конечно, не замечал. У него тут девушки табунами ходят, с которыми мне сложно конкурировать. Природа не обидела меня внешностью, я ею вполне довольна. Даже светлые волосы у меня настоящие, а не крашеные, как у подруг босса. Но всё равно мне до них далеко.

Мои щеки розовеют. И ведь не уйдешь, пока не подпишет документы. А он не спешит ставить подпись. Взгляд его перескакивает с моей шеи на грудь, с груди на ноги. Как будто я лошадь на скачках, и он раздумывает, поставить ли на меня деньги или нет. Фух, аж жарко стало!