Флоран Габаррон-Гарсия - Народная история психоанализа

Florent Gabarron-Garcia

Histoire populaire de la psychanalyse

La Fabrique Editions, 2021

© La Fabrique Éditions, 2021

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2025

Вот уже несколько десятилетий, как психоанализ стал по большей части глубоко и откровенно реакционным. В последнее время список его охранительных позиций пополняется всё быстрее, взбираясь всё выше по шкале глупости, невежества и самообмана.

Это началось во времена ажиотажа вокруг вопросов безопасности, когда были заклеймены «молодежные банды в униформах», переставшие уважать «знание» и «авторитет»[1]. После легализации договора о совместном проживании и ведении домашнего хозяйства (PACS), а затем гомосексуального брака *, усыновления детей в гомосексуальных парах и вспомогательных репродуктивных технологий широкий медийный резонанс получили и другие тезисы, распространяемые некоторыми психоаналитиками: они утверждали, что подорваны сами основы желания и что это означает приближение антропологической катастрофы. Критика «патроцентристского» общества, признание гомосексуального желания и завоевание новых, сопровождающих эти формы признания прав – всё это, если их послушать, предвещает конец самого «человеческого бытия на Земле»[2]. Защитники этого апокалиптического взгляда нашли ему новое подтверждение в недавних социально-политических событиях, обильно ими прокомментированных. По их словам, движение #Metoo означает то, что «неофеминизм, не понимающий различий», ведет к созданию больного общества безотцовщины и беспредела, в котором воспитание детей будет обречено на неудачу и на безумие, а культура застрянет в тупике. Затем те же комментарии высказывались по поводу протестов желтых жилетов – некоторые анализировали их в категориях «инфантильного нарциссического всемогущества» и «расторможения влечений к смерти». Государство, увязшее во вседозволенности, давно лишилось, по их мнению, мужского авторитета: дети «большой матери» более не понимают ограничений, необходимых для совместной жизни[3]. Наконец, вот и главный перл в этом цветнике, или великом собрании глупостей: после гендерных исследований [4] ответственным за укрепление тоталитарной мысли, угрожающей «Мышлению» и «нашей Культуре», объявляется «интерсекционистский» подход, обосновавшийся в университете. В то время, когда в публичном пространстве продолжает распространяться расизм, причиной зла, подтачивающего наше общество и угрожающего ему внутренним взрывом, объявляются не социальные неравенства, но идеологическая власть интеллектуалов и университетских ученых деколониального и/или постколониального направления, которые якобы склоняют к коммунитаризму и подготавливают тоталитаризм [5].

Все эти позиции, надевающие маску показной смелости и отчаянного «противостояния конформизму» – и подчас преподносящие себя в качестве ни много ни мало критики неолиберализма, – обладают, несмотря на все свои расхождения, одной общей чертой: все они выступают против конкретного политического равенства. В действительности, они – не что иное, как свидетельство поколения, ставшего в своей массе охранительным [6]. Поколение это, враждебное и дотошное, яростно сопротивляющееся утверждению новых прав, в культурном плане пессимистическое, а в антропологическом – упадническое, всеми фибрами души ненавидит политическое равенство, которое, по словам некоторых из его светочей, выражает не что иное, как «пожелание смерти»! [7] В своей горячности оно более не может терпеть критики, разоблачающей угнетение, осуществляемое его же собственным миром [8].

Этот реакционный расцвет, подчас весьма громогласный, не такая уж невидаль. Новым, возможно, является лишь медийный шум и закрепление самой этой реакционности в публичном пространстве. На самом деле, еще в 1980-х годах неоаналитическая догма, ориентирующаяся на модель новых философов, начала производить литературу, пышущую ненавистью к Истории и прогрессу, дав буйную поросль (конечно, в те времена это еще не производило такого шума, как сегодня) внутри психоанализа как дисциплинарного поля. Она-то и подготовила территорию грядущей реакции. История, в особенности всякая прогрессивная и революционная история, должна была подвергнуться систематическому отрицанию. А потому май 1968-го поспешили проанализировать как «анальную регрессию»