Ярослав Астахов - Нам тоже нужны чудовища
И стал я на песке морском,
и увидел выходящего из моря Зверя.
Откровение, 13:1
– При этом должен присутствовать мистер Хайзер!
– Конечно. Он уже вылетел.
Склонившийся над клавиатурою оператор нажимал кнопки, пытаясь защититься брезентовым капюшоном от морских брызг.
Походный плазменный монитор показывал увеличивающееся пятно, пульсирующее и фиолетовое. Оно перемещалось примерно диагональю поля, расчерченного зелеными светящимися перпендикулярами на квадраты. А иногда это фиолетовое пятно как будто бы упиралось, и вызывало у оператора ассоциацию с норовистой лошадью, которую ведут на аркане.
Высокий человек в непромокаемом камуфляже кашлянул и произнес басом в ларингофон:
– Лентяи! Готовность «Эс»!
Размытые силуэты, рисующиеся на морском берегу небольшими группами по сторонам от оператора и сержанта, одновременно вздрогнули.
И сбросили с плеч оружие.
И на волны, флюоресцирующие хладно кипящей пеной, катящиеся неспешно к берегу, – вмиг оказались нацеленными разнокалиберные стволы. И лязгнули вразнобой затворы.
– Я поднимаю его… – осторожно выдохнул оператор.
Глаза присутствующих примерзли к участку морской поверхности, выхватываемому беспощадным галогенным лучом.
Ячеистое сверкающее сооружение начало всходить – стремительно, и с механической угловатой неотвратимостью – из маслянисто отблескивающих волн. Оно напоминало классическую куполообразную клетку для попугая. Конечно, если бы такие существовали, размерами с трехэтажный дом.
Конструкция всплыла полностью и приблизилась. И закачалась на прибрежной мелкой волне, скрупулезно отслеживаемая прожектором, у которого имелся датчик движения. Собравшимся на берегу стало видно: сооружение располагается на кольцеобразной платформе, периферию которой образовал бублик, построенный из листового железа и весь наполненный, видимо, керосином.
Да, всплывшая конструкция представляла собой подобие птичьей клетки (за исключением бублика), но вот пленник, неосторожно попавшийся в объятия стальных прутьев, едва ли чем-нибудь напоминал попугая.
Бугристое обсидианового оттенка тело, все непрерывно движущееся, собою занимало, пожалуй, около трети объема клетки. Невероятный трофей показался бы, может быть, клубком змей, сплетающихся в сексуальном экстазе. Но впечатление портили осьминожьи (или – как у кальмара) белесые пульсирующие присоски, стремительно и безостановочно мельтешащие. Их правильные ряды проходили вдоль каждого из обреченно борющихся за жизнь щупалец невольного гостя морской поверхности.
Конструкция продолжала подплывать ближе. Негромко работал винт, и оставляемый кильватером след обнаруживал себя тонкой полосой пены.
Собравшиеся на берегу начинали различать, постепенно, среди непрекращающегося течения средоточия белых пятен… воронку рта.
Ее провал не имел в обрамлении ничего. Ни челюстей, усаженных угрожающим частоколом треугольных зубов. Ни жвал-клювов, которые, будучи внутри полыми, выбрасывали бы пузырящийся яд. Ни дышащих рассеченных крестообразно хитиновых пластин, как у краба.
Была лишь пропасть вовнутрь – конвульсивно пульсирующая воронка, черная, как портал. Как ротовое отверстие циклопической архаичной миноги, способной во мгновение ока высосать кровь современного кашалота.
И вот, произошло одно из таких событий, которые иногда напоминают нам, грешным, про абсолютную власть Судьбы.
Ячеистая конструкция покачнулась. И дернулся монитор, и оператор инстинктивно вцепился руками в края панели. И видел он тогда краем глаза: по левую его руку метнулась тень – стремительная и непонятная.
И опрокинулась на секретную бухту вдруг абсолютная тишина. Поскольку без исключения все человеческие души, присутствующие на ее берегу, почувствовали, что произошло… нечто. Но только никто не мог осознать, что именно. Потому что, по меркам восприятия человеческого, мир только что в очередной раз перевернулся с ног на голову… слишком быстро.