Валерий Столыпин - На крыльях миражей

Может, стоит хоть раз поменять расписание жизни-

Начихать на прогнозы, на дождь, котировки, судьбу.

Пусть мой выбор тобой никогда не окажется признан.

И сама я, пожалуй, еще сотню раз ошибусь.

Алёна Аделанте

Удивительный был год, неповторимый на сюрпризы и подарки. Я воспринимал происходящие одно за другим замечательные события как праздник, ассоциируя их почему-то с началом взрослой жизни.

Какая глупость – считать, что семнадцать лет, это начало самостоятельности. Хотя, в деталях моя жизнь значительно изменилась. На школьном выпускном балу я впервые танцевал с девушкой, голова которой покоилась на моём плече. Это была прехорошенькая смуглая глазастая малышка с каштановыми волосами, Верочка Сметанина, в сторону которой я целый год даже глядеть стеснялся, настолько сильно она меня смущала. Руки мои едва дотрагивались до её крошечной талии, но этого прикосновения было достаточно, чтобы свести с ума.

Пунцовые щёки и дрожь в мышцах были свидетелями тому, что я чувствовал. Это было не просто чудо – колдовство, магия. Музыка закончилась, а мы всё топтались, не в силах разорвать магнетизм единения. Возможно, это были лишь мои ощущения, не знаю.

Верочка щекотала мою щёку и ухо кудряшками, отчего по всему телу разливалась блаженная истома и сладостный трепет. Мы молчали. Я был беспредельно счастлив. Кажется, это был самый короткий вечер в моей жизни.

Проводить Верочку мне не удалось – за ней к полуночи пришёл папа. Он смерил меня странным взглядом, взял девушку за руку и увёл. Больше мы с ней не виделись. Видимо линия её судьбы была заранее распланирована строгим родителем на годы вперёд.

Верочкин взгляд, сладостное ощущение причастности к тайне, волшебная сила, исходящая от прикосновений навсегда отпечатались в моей памяти как начало начал. Я страдал, писал запоем стихи, неожиданно влюбился в одиночество, страстно желая лишь одного – встретиться с Верочкой, объясниться.

Я не поехал поступать в институт, хотя до этого момента жил мечтой о профессии биолога и путешественника. Единственный танец с красавицей Верочкой основательно приземлил меня, лишив жизненных сил.

Потом был техникум. Особенного желания учиться не появилось, но предметы и практические занятия давались легко. В свободное время я уходил на охоту и рыбалку, старался отвлечься, чтобы не думать о Верочке.

Тогда я уже знал, что никакого продолжения у нас не будет. Верочке было отправлено письмо с тщательно выверенными признаниями, в котором душевное состояние и чаяния были вывернуты наизнанку. Ответ вызвал у меня шок. Верочка запретила писать и даже вспоминать, в том числе о выпускном балу и волшебном контактном танце.

Я был молод. Время лечит. Постепенно из памяти начали стираться оттенки эмоций. Верочка перестала являться в грёзах и снах. Просто отпустила меня и мою душу на волю. Именно тогда в моей жизни появилась Лёля – сероглазая разбитная восьмиклассница. Девочка просто лучилась счастьем, искрила энергией.

Мы жили в соседних домах. Нам было по пути: мне в техникум, Лёле в школу.

Полярная зима – это непрерывная ночь. Как-то утром девочка догнала меня и предложила ходить вместе.

– Мне немножко страшно в темноте. Ничего, если я буду за тебя держаться?

С тех пор мы не расставались. Я провожал непоседу Лёльку до школы, встречал после занятий, иногда сбегая для этого из техникума. Вечером девочка звонила по телефону,  требовала немедленно прийти, потому, что не может в чём-то разобраться или необходима срочная бытовая мужская помощь. Причин для свиданий у неё находилось множество.

Всю дорогу до школы Лёлька держала меня за руку миниатюрной ладошкой без варежки, несмотря на трескучие морозы, развлекала бесконечными наивными историями из собственной жизни и приключениями друзей.

У моей новой подружки были изумительные кукольные пальчики, фарфоровая кожа, пушистые ресницы, яркий румянец и пухлые рубиновые губки. А как удивительно она глядела на меня, затягивая с головой в дивный омут выразительных серых глаз в половину лица!