Екатерина Тавлинкина - На древнем о вечном. Книга сказок и заклинаний

Устав, ты отыщешь мой тихий чертог,

И, робость забыв, переступишь порог;

Спросив позволенья, вздохнув тяжело,

На простыни тонкие склонишь чело.

Я ж, прочь прогоняя усталость твою,

Присев к изголовью, тебе запою

И в ночь до утра, чтобы было теплей,

Укрою негромкою песней моей.

На утро ж тебя снаряжу, угощу,

И дальше тропою твоей отпущу.

В дорогу напейся студеной воды,

Скажи, что не станешь касаться беды;

Прости мне постыдную скупость мою:

Ни златом, ни серебром не одарю,

Не дам и жемчужин, холодных, как лёд, —

Лишь песню с тобой отпущу я в полёт.

Хоть будет дорога длинна, нелегка,

Твоя не ослабнет средь битвы рука,

При всякой кручине, в печали любой

Пускай моя песня летит над тобой.

Пусть станут светлее с ней солнца лучи,

Пусть тени отступят в тревожной ночи,

Пусть сгинут химеры, что злы и страшны:

Пусть белыми будут спокойные сны.

И только при свете родного окна

В огне очага пусть растает она.

В этом мире – пустой декорации —

В ожиданьи спектакля всё замерло:

Как в бреду, пред глазами двоятся и

Небеса, и высотные здания:

Будто высь заперта в небосклон,

Нарисованный чьей-то рукою,

И светила идут посолон,

Соблюдая законы покоя.

Но всё громче мелодия сфер – я

Уже слышу настройку оркестра.

И, чьему-то послушно примеру,

Занимаю законное место.

Жду рычанья я! Кожистых крыл,

Что взорвут мир картонных светёлок!

…Уже третий – вскричал и застыл.

Выход твой.

Поднимается полог.

Ты пахнешь опавшей осенней листвой,

которую жгут в костре.

Ты пахнешь, как ладан; как волчий вой,

что с детства пугает во сне.

Ты пахнешь, как старый уютный кров,

оставленный вдруг на разбой;

как пламя драконье и рокот штормов

немыслимый запах твой.

Как яблоня, плодоносившая всласть,

что нынче на плод скудна;

ты пахнешь, как ярость, любовь и страсть,

которые выпил до дна;

как розы увядшие на окне —

безумная сладость и тлен…

Как воина пленного мстительный гнев,

поднявшегося с колен.

Ты пахнешь дыханьем, сорвавшимся с уст

на ветер, свободой пьян,

и кровью, что дивно горька на вкус,

сочась из болезненных ран;

душой, что не в силах покой хранить;

луной, что покамест светла.

Ты пахнешь безумным желанием жить,

пылать и сгорать дотла.

Сколько глаз – всё дороги разбитые,

Наперстянкой увитые,

Да урочища, богом забытые

Впереди.

Но что камень, чугун и железо мне?

Коль внутри меня – лезвие,

И ведёт оно вдаль по-над бездною

До тебя —

То перо твоё тонкое, острое,

Как кинжалы заморские,

Что забили сестрицы меж досками

В оберег…

Только что оберег? От любви моей

Через сто морей,

Запертых на глухие замки дверей

Не спасёт

Тех, кто с чёртом в ночи хороводили,

Кто заклятьем неволили,

Моё ясное солнце схоронили

До темна.

Но в душе ты жжёшь лавой плавильною,

Обратив меня в сильную,

Будто певчими травами синими

Защитив;

Откажусь от всего человечьего,

Откуплюсь – ради вечного;

…Только юного сердца беспечного

Будет жаль.

Скоро, жди: под бесовскими сказками,

За шутейскими масками

Загорит настоящими красками

Милый взор.

А не примут назад без приданного

Нас из города дальнего,

Ты огнём надо мной, окаянною,

Воспари.

От страха любви и от страха потерь,

Сомнений, плотней, чем мгла;

Печалей, что мучают даже во сне, —

Когда бы позволил ты это мне,

Тебя бы я сберегла.

От гнева, уныния и от вранья,

От горя и от ума,

Обид, что терзают свирепей зверья,

От боли и слабости ныне я

Себя берегу сама.

Сильней ты, чем думаешь, или слабей,

Своим ли путём идёшь,

И веришь ли воле ты или судьбе,

Но, как бы ни лгал самому себе,

Ты сам меня бережёшь.

Скоро вновь

мрак преклонит пред Вами колени,

Явит кроткий свой лик…

Ныне просто зайти за черту, где беснуются тени