Георгий Герцовский - Мытарь

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?..

А. Пушкин. Дар напрасный, дар случайный…

Красная кладка стен. Кирпичного цвета плитка на полу. Окон нет. Под потолком лампа, рассеивающая резкий, желтый свет. Он блекло отражается от кафеля. Помещение размером с маленький сарай или туалет ― но нет ни лопат, ни горшков. Пусто, чисто. Пронзительно желто от гнусного, раздражающего света. Слышится шум прибоя. Или это кажется?

Как давно я здесь? Где находится это место? И… Кто я? Я ничего не помню.

Наверное, это сон. Тела своего не вижу, могу летать, зависать под потолком, но не могу дотронуться до стены. Не могу покинуть этот прибрежный сарай. Такой сон. Но он бесконечен. Мне кажется, что я тут уже очень, очень давно.

Почему-то мне невероятно одиноко. До отчаяния, до слез. Одиноко и жаль себя. Но пожаловаться некому. Могу только опуститься на пол, плакать без слез и слушать шум прибоя.

Я опускаюсь и слушаю. Бесконечно долго. Очень хочется прикоснуться к кому-то теплому и родному. Прижаться. Пожаловаться. Но я не могу проснуться, как ни пытаюсь. Стараюсь раскрыть глаза, но не чувствую век. Как-то же я просыпался раньше. Просыпался? Раньше? Когда? Где?

Кто я?!

Где я был до этой красной комнаты? Как меня звали? Где я просыпался?

Да, я просто в кошмарном сне, в котором у меня отобрали память. Надо немедленно проснуться…

Или все же не сплю?

Умер? Разве так чувствуют себя после смерти? И если умер, кем был до этого?! И был ли?

Красные стены, пол, потолок, лампа, свет, шум прибоя за стеной.

Как давно я здесь? Вечность?

Стены, пол, потолок, желтый свет, расслаивающий воздух вокруг лампы на еле видные дольки, похожие на апельсиновые. Я могу летать, проходить сквозь лампу, зависать под потолком, но не могу пройти сквозь стены комнаты. Не могу закричать. Не чувствую запахов. Но слышу и вижу.

Сколько времени я здесь? Сколько времени вижу эти стены, лампу, потолок, этот пронзительный свет?

Я здесь давно. А где был раньше? Наверное, в забытьи. Дни, месяцы, а может быть, годы я был здесь и будто в полусне. Сейчас проснулся, и мне необходимо вырваться отсюда!

Красная кладка, шум моря, апельсиновые дольки…

Нестерпимо, невыносимо больно в груди, то есть там, где она должна быть, если бы у меня было тело.

Стены, потолок, пол, лампа. Одиночество.

Всякий раз, когда я вспоминаю, что торчу здесь уже давно, что очень давно пытаюсь вырваться отсюда, мне становится нестерпимо тяжело, даже больно. Кажется, что я задыхаюсь, хотя знаю, что дышать не могу.

Вот я опускаюсь на пол, смотрю на лампу, стены, потолок, дольки… Я даже не могу нормально думать ― только обрывки мыслей и чувств. Но откуда-то знаю, что когда-то умел и думать, и чувствовать.

Наверное, я неприкаянный дух. Кажется, так таких называют. Кто называет? Где я это слышал? Наверное, я всегда был таким ― не умел ни спать, ни дышать. Не тот дух, которым становится человек после смерти, а тот, который всегда лишь бестелесный призрак. Кажется, в таких духов верили индейцы и шаманы.

Индейцы? Кто это? Откуда и почему всплыло это слово? Не знаю. А почему я помню, что такое апельсин и его дольки? Здесь нет никого, кто бы мог рассказать мне все это. Нет никого, кто способен произнести слово. Здесь из звуков только шум прибоя и скрип покачивающейся на креплении лампы. Она скрипит еле слышно: криб… криб…

Кто я? Как отсюда выбраться? Как проснуться? В конце концов я бы просто исчез, но здесь находиться сил больше нет!

Стенка, лампа, потолок…

Так как долго я здесь? И откуда знаю про время?

«Дольки апельсина», скрип лампы, матовая плитка пола.

Я не могу так больше! Это должно прекратиться! Хочу перестать задыхаться, мучиться от стыда! Видеть эти проклятые стены и желтую лампу!