Элиан Тарс - Мрачность +5. Связь миров

Элиан Тарс

Кладбище ассоциируется с чем-то мрачным. Произнесет кто-то это слово, и ты представляешь унылую серую картинку: небо затянуто грозовыми тучами, возможно, стоит туман, а может, вокруг безлунная ночь. Если есть деревья, то, как правило, голые либо же и вовсе давно высохшие.

Но это наш разум привык мыслить стереотипами. На деле же миры куда разнообразнее и неожиданнее. Если бы существовал единый человекоподобный Создатель миров, можно было бы смело утверждать – его фантазия стократ богаче фантазии даже самого экстравагантного творца-шизофреника.

Именно поэтому белые мраморные надгробия вокруг меня сияли под лучами яркого летнего солнца. Поверни голову и увидишь вдали зеленые поля, сливающиеся на горизонте с синим куполом неба. Красота. Из мрачного антуража вокруг лишь карканье ворон. Ну да, от этих-то никуда не денешься, привыкли они жить на кладбищах, где люди оставляют сладкие подношения умершим родственникам.

Мне же «вертеть головой» было без надобности. Стоило лишь подумать, и картинка сама смещалась. Сейчас нет у меня ни головы, ни глаз, ни тела. Я лишь слабый, еле заметный энергетический сгусток, каким-то чудом сохранивший сознание и теперь зависший над могилой.

Над своей могилой.

Странно видеть на надгробии свое имя. Свое настоящее имя, а не то, что принадлежит какому-то селянину. Видеть свою дату рождения. Ту, что в разных учреждениях мне частенько приходилось называть, ту, что была паролем для некоторых моих учетных записей. И дату смерти. Тот самый день, когда я, полный радости и надежды, чуть ли не вприпрыжку шел на новую работу.

«Странное видение…» – подумал я. Ну или не я, а какой-то малый энергетический сгусток – все, что осталось от меня настоящего.

– Это не видение, – прозвучал рядом со мной женский голос. – Мы сейчас действительно в твоем родном мире, в той самой временной точке, которая соответствует оной в Зуртейне, где ты тоже практически умер.

Я мысленно передвинул «картинку» перед глазами влево (если бы у меня была голова, это называлось бы «повернул голову в сторону говорившего»). Несколько мгновений рассматривал ее, пытаясь понять, что же за дама решила составить мне компанию. Не мог найти слов. Лишь теплые чувства и четкую ассоциацию – весна. Да, если бы я был художником и решил изобразить хуманизацию этого времени года, нарисовал бы ее примерно так – высокая веснушчатая босоногая девушка с теплыми рыжими волосами до бедер, в венке из одуванчиков, облаченная в легкое светлое платьице.

Находиться возле незнакомки было райским наслаждением. Я невольно придвинулся к ней ближе, хоть у меня и не было ног. Моя истерзанная душа будто бы заживала. О небо… какая же добрая от нее исходит энергия…

Я не знаю, сколько времени мы стояли и молчали. Однако постепенно я стал чувствовать, как мозг (хотя физически его, как и головы, у меня в тот момент не было) начинает исправно работать, и я уже могу соображать, а не играть роль растения под удобрением и ультрафиолетовыми лучами.

– Кто ты? – я наконец-то смог сформулировать первый вопрос.

– Самое распространенное мое имя – Гармония. Я одна из детей ХАОСА.

Ее ответ мне отчего-то показался смутно знакомым. ХАОС… это же… хм… где я слышал о нем и его детях?.. В какой-то книге? Нет. Не могу вспомнить.

– Что это значит? Ты можешь рассказать подробнее? – спросил я.

– Могу, – спокойно ответила моя собеседница. – Есть Земля, есть Зуртейн, есть много других миров, похожих на них или нет. Все это есть одна вселенная. Но вселенная далеко не одна. Их столь много, что твой мозг не способен представить сие множество. И все вместе эти вселенные создают единую макровселенную. То и есть ХАОС. Отец всего сущего и все сущее.

– Вот как? А ты, стало быть, дочь… Столь великой сущности?

– Неправильно звать моего отца сущностью, – только и ответила она.

Хотел бы я задумчиво почесать голову, вот только… правильно, ни пальцев, ни головы у меня нет.