Ирина Власова - Моя жизнь среди евреев, котов и свекровей

© Ирина Викторовна Власова, 2024

ISBN 978-5-0062-1759-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Диалог с автором вместо предисловия

– Ваша книга – исповедь?

– Не совсем.

– Почему в книге мало о ваших родителях, бабушках, дедушках?

– Тема книги другая.

– Вы думаете, Ваша книга будет кому-нибудь интересна?

– Возможно. У меня пока еще много ровесников, которые пережили то же самое. И в мире много читающих на русском, в том числе и евреев, которые живут в других странах. И им может быть интересен опыт нашей семьи. Ну и рассказы про моих котов позволят читателю прочувствовать, каково жить с бандой из четырех хвостатых организмов.

– У вас не сложились отношения со свекровью. Это вечная проблема поколений?

– Нет, не думаю.

– Тогда, может быть свекровь – это совсем не Ваша мама?

– Подозреваю, что это стереотип. У меня в течение двадцати лет было две свекрови одновременно: свекровь и ее старшая сестра. Так вот, со старшей сестрой свекрови мы всегда находили общий язык. Почитайте книгу, будет все понятно.

– В книге много веселых моментов. Вы их приукрасили или выдумали?

– Ну, в книге есть и грустные эпизоды. Все как в жизни. Я просто записывала как умела. Хочется верить, что из книги будет понятно мое позитивное отношение к жизни.

– И последний вопрос. А кто вы по национальности?

– Я думаю, что это не важно. Я не еврейка, но уже 40 с лишним лет живу в еврейской семье и более 20 лет – в Израиле.

1

Недавно у нас с мужем случился стихийный вечер воспоминаний. Особенной популярностью пользовались моменты из детства, когда мы, не зная значения слов, придумывали им свои толкования. Вот вам три примера.

Помните старую песенку Кабалевского – «То березка, то рябина, куст ракиты над рекой…”. Мой муж, когда был ещё дошкольником, представлял себе реку, а над ней порхают то ли бабочки, то ли стрекозы, и зовут их «кусракиты». Так и вижу этих страшных тварей, и ведь порхают и прямо над рекой.

В Москве мы одно время жили рядом со стадионом «Динамо». Там недалеко была Военно-воздушная академия Жуковского, а у академии был Дом офицеров, а в этом доме каждый вечер крутили кино. Естественно, были афиши, и мы читали их как могли. Так вот, как-то мальчишки из класса собрались смотреть фильм «Потомки Мульду». Долго гадали про что фильм и решили, что, наверное, про индейцев. Тогда индейцы были у нас в большом фаворе, особенно Гойко Митич. Кто такой Мульду, мы представления не имели. Были же команчи, чероки, могикане, апачи, так почему не быть мульду? На следующий день на переменах делились впечатлениями. Фильм оказался про войну и про шпионов. А назывался он «По тонкому льду», и никаких индейцев.

В другой раз уже мы с девчонками собрались смотреть фильм «РангОм нижЭ». О боги, наверное, французский! Может, про любовь?… да нет, точно про любовь. Французский, видно же из названия. А может, там играет Ален Делон, такой красавчик! Предвкушая, с замиранием сердца, как это может быть только в 12 лет, расселись в зале… Не буду вас томить. Фильм оказался про военных моряков, такая социально-производственная драма на воде. И назывался он «Рангом ниже», имелось в виду воинское звание главного героя.

2

Я родилась в Москве. Папа из Питера, мама москвичка. Мой брат на три года младше меня. Еще есть двоюродные и троюродные братья и сестры. А теперь еще и племянники, внуки и внучатые племянники. Народу в семье хватает.

В 7 лет я пошла в школу. А во второй класс к нам пришли мой будущий муж и наша лучшая и любимейшая подруга. И во втором классе нас приняли в пионеры. Я не ошиблась. Нас приняли в пионеры именно во втором классе. Да ещё на Красной площади, да ещё и в Мавзолей дедушки Ленина сводили. В Мавзолее мне было очень страшно. Спускались по лестнице вниз как в какое-то страшное подземелье (хотя на самом деле так оно и есть), почему-то ещё пахло чем-то страшным. Сейчас, может быть, вентиляция работает лучше, но тогда… ведь это был 1966 год. А может, это был запах моего страха, я ведь никогда до этого не видела мертвых людей. И кому только в голову пришло тащить 8—9 летних детей смотреть на мертвого вождя. Ведь большинство из нас, я думаю, очень этого боялись. Но о наших чувствах тогда никто не думал – ведь мы с детства были зашорены пропагандой. Но мы этого не понимали, мы чувствовали гордость, сопричастность. А ещё вечером того же дня в школе, в актовом зале, состоялась торжественная линейка. На ней выступил мой дедушка и рассказал, как он стал большевиком. Меня распирало от гордости.