Теодора Игнатова - Мой малолетка

Девять утра, звонок в дверь. Вот кого может принести? Удивлению нет предела, сейчас никто не пользуется данным функционалом. Открываю, брови взлетают на лоб. Передо мной чудо в белом полотенце на бёдрах и улыбкой на симпатичном лице. Признаю соседа, что вчера устроил разгул с песнями на весь этаж, да что там, на весь подъезд.

- Эм-м... Привет!

Глупее улыбки не встречала, ну или наглее.

- Здрасти! - выдаю злорадно, складывая руки на груди.

Стоим, пялимся друг на друга. Глаза у него сонные, мокрые волосы взъерошены, от левой скулы по шее к плечу и на рельефную грудь сползает татуха из непонятных узоров и символов. В глаза бросается цепь с палец наверное, тяжёлый медальон на ней дополняет образ такого всего из себя мачо малолетку. Золотая молодёжь, ребёнок... Как там их называют?

- У меня тут проблемка, - продолжает лыбиться.

- Я слишком громко ходила по квартире с утра?

- Нет, дверь захлопнулась.

Смотрю на него, не верю своим ушам. Шутка что ли? Дешёвая комедия прямо возле моей двери.

- И?

- Телефон, позвонить, - сам в это время ощупывает меня глазами, ныряя в вырез халата.

Хочется поплотнее запахнуть, удерживаюсь, глубокий вырез таким образом всё равно не скроешь.

- Вчера значит, до часу ночи орали, и ржали. Грозились, если хоть шорох от нас с утра услышите, жаловаться будете. А я значит сегодня должна телефон дать позвонить? Иди ты... - закрываю дверь.

- Подожди, - останавливает, не даёт закрыть, удерживая рукой.

Другой поправляет сползающее, грозящее упасть полотенце.

- Серьезно, дверь захлопнулась. Нельзя быть такой злопамятной, помоги человеку.

- Кроме меня и не кому? Убрал руку, пока цела.

- Серьёзно? Такая грозная?

Пытаюсь снова закрыть, налегая на дверь изо всех сил.

- Да подожди! Ну не к старухе же мне идти. В таком виде точно не откроет.

Выбрал старуху помоложе. Бросив бороться за дверь, ухожу за телефоном, не могу отдышаться от злости. Бурлит во мне, как вон в том чайнике. Выключаю. Оборзели малолетки! Каков нахал. Всовываю ему в пальцы просимое и сложив руки на груди, жду, чуть ли не постукивая ногой от нетерпения.

- Побыстрее, пожалуйста, тороплюсь.

Улыбнувшись, набирает номер. Кому ты тут улыбаешься, придурок. Меня старушку, твоей смазливой лыбой не пробрать. Панцирь давненько задубел.

- Да, эт я. У меня тут казус, капецкий, давай, разворачивайся. Ключи нужны. Дверь захлопнулась, а я только из душа...

Украдкой рассматриваю паршивца, на проработанном прессе сбоку, ещё одна татуха, оскал чей-то, не ясно что за животное. Широкие плечи, прокачанная спина... Он резко оборачивается, поправив полотенце. Ой! Еле успеваю отвести глаза. Протягивает телефон и снова сверкает зубами из-под пухлых губ.

- Человеческое спасибо!

Забираю, выдернув из большой ладони с длинными пальцами. А ногти какие ухоженные. Всё успела рассмотреть.

- Пожалуйста, не подавитесь.

Захлопываю дверь, непроизвольно выдохнув. Наглые малолетки пошли, хватило же борзоты после вчерашнего позвонить в мою дверь. Не к старухе же ему идти. Не успеваю вдоволь наругаться, опять звонок раздаётся. Швыряю телефон на стол возле ноутбука и лечу обратно. Свирепо распахиваю входную.

- Что ещё?! - даже не сомневаюсь кто это.

Улыбка дурочка, фирменная наверное.

- Может пустишь на пол часика, пока мне ключи привезут.

Да ладно, ну это верх наглости! Челюсть с грохотом, да об пол.

- Возле двери подождёшь, - пытаюсь захлопнуть.

Снова не даёт этого сделать, упираясь ладонью. Сильный какой гад.

- Честно, честно, мы не будем больше шуметь.

- Да мне плевать! - рычу сквозь зубы, шумно дышу в попытке победить.

Слышно, как по ступенькам кто-то поднимается с собакой, скулит, потявкивает. Он воспользовавшись заминкой, ловко ухватил меня за руку, протиснулся в квартиру и захлопнул злосчастную дверь. Вот это наглость... Передо мной здоровенная, малолетняя детина в одном полотенце, пытается убить улыбкой наповал. Отступаю от него, попятившись, закусив нижнюю губу до боли.