Дмитрий Антонов - Москва, зомби и серая чертовка!

Порою, когда рутина повседневности накрывает тебя с головой, ты забываешь – кем являешься на самом деле.

Так и со мной. Ещё утром я кувыркался с очаровательной мисс Вселенная 2022 в своём маленьком, уютном логове на семьдесят пятом лэвэле Меркурий Тауэр, а сейчас – вечером, ищу нору как побитая шавка, где-то на Волхонке, в каких-то старых кирпичных корпусах заброшенного завода ЗиЛ.

Но, обо всём по порядку…

***

Утром второго летнего понедельника, когда я отходил от очередного сейшена в Крыше Мира, позвонил мой папашка прямиком из своей дыры, название которой я уже и не помню.

– Привет сын!

Монитор главного экрана три на два метра, в моём логове – отделанного в стиле серого конструктивизма, включился автоматически, не дожидаясь ответа. Так папашка меня проверяет – не бухаю ли, а может и подкалывает, кто знает. Одно могу сказать точно; сейчас не до него, честное слово!

Голова гудит, во-рту словно насрал кто-то и ссать охота, жуть просто! Сил подняться нет. Отходняк капец! Тело ломит, шевелиться неохота…

Монитор безучастно мерцал, освещая студию пентхауса и мой широченный трахо…хм…и мою широченную дубовую кровать с мягкой периной, единственную в стиле синий Гжель. Она, естественно, выделялась из общей серости металла и стекла, но мне насрать ― удобная, мамин подарок знаете ли.

Хорошо хоть затемнённые окна не пропускали солнечный свет, но…

– Блин! Папа?!

Папашка со своего дистанционного пульта убрал затенённость стёкол, и удаль солнечного света ворвалась в уютную темноту, яркостью нового дня.

– Вставай бирюк! ― голос папашки будто хлыстом саданул мне по ушам. ― Вставай.

Теряет терпение, сталь так и читается в каждом слоге.

Ну, вот за что мне такой властный самодур достался?

А?!

Нет, чтобы был как, ну, не знаю…да, блин…был бы как обычный олигарх-пофигист, который ежемесячно кидает своему отроку-балбесу-клёвому-чувачку пару лямов зелени, чтоб тот отвалил и не мешал мутить бизнес.

Так нет! Мой отец, как из того старого фильма про Тараса Бульбу, – я тебя породил я тебя и…, – короче, воспитывает, мораль читает. Задолбал!

Я высунул руку из-под одеяла, нащупал на стеклянном столике, стоящем подле кровати справа, солнечные очки, накинул их, скрывая синяки под глазами и ещё не протрезвевший взгляд, потом тяжело поднялся и сел, облокотившись на дубовую спинку.

– Ну?

Отец сейчас в своей новой шкуре – чёрной, такой что глаз скользит, пристально рассматривает меня. На заднем фоне виднелись стены его новых каменных хором и… мама.

Она медленно приближалась, вот некстати. В обычном синем спортивном костюме и белых кроссовках, на голове чёрная бейсболка с золотым двуглавым орлом и эта эклектика с отцом, очевидно, нисколько её не смущала.

– Приветики, – весело салютовала она, когда подошла к отцу. – Как дела сыночка?

Мама.

На сердце сразу стало немного теплее, да и отходняк чуть отпустил, будто накатил грамм сто шампусика.

– Привет мам.

– Лена, погоди. Дай поговорить с оболтусом, – отец немного развернул камеру и мама пропала из поля зрения, – потом будешь сюсюкаться. – Папашка, снова, уставился на меня не мигающим взглядом. – Ты отнёс клинок на выставку?

Блин, эта новая фамильная реликвия. Упс!

– Так, отнёс или нет?!

– Ну, да…отнесу, сегодня. Чесслово!

Отец зарычал, картинка тут же развернулась в сторону и лицо мамы, перехватившей камеру, заняло весь экран. Она улыбалась, не обращая внимания на происходящее сзади буйство отца:

– Ленка! Отдай камеру! Я не закончил! Ща я ему как…

В принципе, ничего не обычного. Только звериная ярость. В кадр попало, как в сторону отлетела лопата, за ней ведро и деревянная бочка и потом слышался треск чего-то деревянного, ну и папашкин рык, разумеется… Мама быстро отдалялась – уходит дальше, чтобы спокойно поговорить со мной.

– Не бери в голову сыночка, успокоится. Но ты всё же сходи. Папа не зря просит на пару дней расстаться с клинком. Там ведь не только архаику выставят но и хай-тек. Пусть изучают сталь, вдруг скажут то, чего мы не знаем.