Юлия Энсо - Мидзу, дочь Океана. Истории о той, кто всегда рядом, но невидим

Посвящаю моему папе.

Я хотела, чтобы именно ты первым прочёл эту книгу.

Не успела.

«Кем бы я была, будь я дочерью неба?» – думала Мидзу, паря на поверхности воды, где-то в середине земного шара.

Был тот редкий штиль, когда страшно подумать неверную мысль, – главное не спугнуть гладь. Поэтому Мидзу была прозрачна, не цепляясь за ход рассуждений, отражая Небо почти также, как отражал его на тот момент океан. Мягкие, легкие оттенки синего и золотого с напылением розового растянулись в бесконечную глубину переплетений друг с другом, сливаясь с гладью воды, уходя до самой глубины Неба и Океана.

Мидзу потеряла чувство тела. Привычная для неё практика. Сначала, ей показалось, что она стала водой и достигла дна, затем дочь Океана ощутила, что стала всей Планетой и вот-вот станет этим бесконечно светлым, бесконечно любящим небом. Мидзу замедлила пульс, который порывался стучать чаще от предвкушения слияния, но именно это всё могло испортить, если обращать внимание. Широко открыв глаза, дыша всем телом-Планетой, Мидзу слилась с утренними Небесами.

Правда это или вымысел, но Мидзу была – получеловек, полуокеан. Её мать, согласно легендам, пришла из центральной части самой большой суши и отдалась Океану. Океан увидел её, спускающуюся к воде, по скалистому, грубому берегу, её маленькую, тонкую и нежную и принял в свои объятия.

Люди думают, что эта женщина – обыкновенная самоубийца или безумная, а Мидзу – мутант, выродок одной из экологических катастроф, от которого, по понятным причинам, отказались родители, скинув в воду. Но есть небольшое число людей, которые верят в то, что Мидзу – Дочь Океана, его помощница в сохранении баланса воды на планете. Кому верить – решать вам. Но хочу предупредить, что из людей её видели всего несколько раз, да и то, унесли эту тайну с собой, никому не рассказывая.

С первого взгляда Мидзу была похожа на человека, но это если только с первого взгляда. Ростом она была близка к двум метрам, а волосы у Мидзу были цвета самых темных глубин. Их покрывала та же пленка, которая покрывает и листья ламинарии, поэтому волосы Мидзу всегда были будто бы мокрые, отражающие от себя любой луч света.

У Мидзу была белая кожа, очень теплая и упругая, как у дельфинов. На ней не было ни единого волоска и поры. Бледную кожу лица украшали яркие губы большого рта.

Глаза цвета расплавленной меди, были раза в три больше человеческих. Веко у неё было боковое, как у черепах или крокодилов. Когда Мидзу злилась или переживала, глаза становились черного цвета – так раскрывался зрачок. В эти моменты она была похожа на морскую ведьму – но совсем не на обычную девушку.

Мидзу не умела говорить – только пела. Для людей это было больше похоже на непонятную череду звуков, похожую и на китов, и пение птиц одновременно. С океаном она общалась мыслями. Когда Мидзу пела, её песню подхватывали белые киты в полярных водах её Отца. Если вы когда-нибудь услышите, как поют белые киты, значит где-то сейчас поёт Мидзу.

Было бы, наверное, здорово, если бы Мидзу была похожа на Ариэль, рыжеволосую сексапильную девушку с хвостом и ракушками-лифчиком, но Мидзу была другая. При её росте, дочь Океана была еще и весьма мускулистой: спина, руки, ноги с вытянутыми в ласты вместо стоп – всё было крепкое, рельефное и совсем не изящное, если сравнить с Ариэль. Между пальцами у Мидзу были перепонки, нос практически незаметен. Дышала Мидзу, как и дельфины с китами: выдох-вдох, – только она дышала ртом, а не дыхалом. При этом плавала она наравне с ними, также изящно и легко.

На суше Мидзу бывала редко: её кожа пересыхала, стягивалась и ходить получалось совсем неуклюже из-за ласт вместо стоп. Да и что там ей было делать? Люди не видели Мидзу. Таково правило – нельзя показываться людям. Нельзя общаться с ними. Она знала их язык, но где-то глубоко внутри понимала, несмотря на то, что её мать была человеком, им с людьми не пройти одного пути в этой жизни, – только параллельно, не пересекаясь, не задерживаясь и не оставляя следы в памяти.