Наташа Эвс - Метанойя. Обратники

Я был его сосудом.

Пристанищем верховного духа темной материи.

Я был страшным планом представителя Изнанки Бытия – Самаэля, когда находился в утробе своей матери Александрины. И после моего рождения Самаэль планировал перевести тринадцать собратьев в наш мир, чтобы строить темную империю на стороне людей. Но мой отец Константин не дал этому случиться, и верховный не родился во мне.

Темные коварны. Они могут выбрать другую жертву и напомнить о себе снова, явившись за оплатой. Или для мести.

Отец готовил меня к этой возможности с самого детства, а мама пыталась оградить. Она считала, что я испытал много, еще не родившись, и хранила мое сознание мирным.

Я Марк Равинский. Родился и вырос в счастливой любящей семье. Но эстафетную палочку по продолжению принять не смогу, потому что однажды, еще во внутриутробной жизни, я был поврежден древним представителем тьмы, который уничтожил во мне клетку любви.

Я вспоминал, но предпочел бы никогда не знать об этом…

В тот день мы очнулись и увидели друг друга почти одновременно. Никто не понимал, где мы находимся и как сюда попали. Восемь человек, на вид одного возраста, озирались и поглядывали друг на друга в тусклом свете фонарика на стене.

Черноволосый парень пытался привести в чувства девушку, что лежала рядом на полу, и вел себя так, словно они знают друг друга. Шикарная шатенка терла свои виски и, прищурившись, с интересом разглядывала меня. Внушительных размеров кудрявый блондин и темно-рыжий парень в очках нахмуренно осматривали помещение. А худощавая девушка с короткими светлыми волосами очнулась у стены, похожую на дверь со сложными засовами, и, подобравшись поближе, склонила голову, будто пыталась за этой дверью что-то услышать. И только хрупкая длинноволосая блондинка сидела на полу в дальнем углу, сгорбленно и напряженно, и даже не поднимала головы. Помещение, в котором мы находились, было похоже на грузовой контейнер. Мобильные телефоны у всех отсутствовали.

– Эй! Стеф! Очнись! – прикрикивал черноволосый, склонившись над девушкой, которая лежала рядом. – Слышишь? Стефания!

– Хорош дергать ее, – бросил здоровяк. – Она же без сознания, не видишь?

– Молча сиди! – огрызнулся брюнет, продолжая трясти несчастную. Девушка вдруг закашлялась и посинела, выгнувшись в спине.

– Черт! – цыкнула шатенка, тряхнув кудрявой копной волос. – Только мертвых нам здесь не хватало…

– Заткнись еще ты! – дернулся на нее черноволосый. – За такие слова придушу как котенка!

– Ага, вижу, уже потренировался, – равнодушно усмехнулась та.

Вспыхнувший от негодования брюнет оставил свою девушку и кинулся на высокомерную собеседницу, но здоровяк преградил ему путь ударом в лицо, отчего парень упал, как мертвый.

– Потише, пожалуйста, – попросила девочка, сидящая у дверей. – Мне плохо слышно.

– Дурдом, – выдохнула шатенка, обтряхивая свои штаны.

– Похоже на кататонический ступор, – предположил рыжий, склонившись над застывшей в напряженной позе девушкой.

– Ты врач, что ли? – спросил здоровяк.

– Угадал, – кивнул тот, коснувшись руки пострадавшей, словно проверял гибкость кисти.

– Отойди от нее, – пригрозил черноволосый, поднимаясь и вытирая рукавом кровь с разбитой губы. – У нее каталепсия.

– Твоя девушка серьезно больна, – печально констатировал рыжий, поправив очки.

– Удивил, – огрызнулся брюнет, снова присев на свое место. – Это моя родная сестра, а болячка ее от перенесенного в детстве инфекционного заболевания.

– Сестра? – озадаченно повторил здоровяк.

Несчастная девушка вдруг расслабила тело и, шумно выдохнув, повернулась на бок в позу эмбриона.

– Стеф, – позвал ее брюнет, – тебе лучше?

– Да, – слабо ответила она.

– Видела что-нибудь? – снова спросил брат.

– Угу… Вокруг контейнеры, рядом много воды…

– Это что сейчас было? – усмехнулась шатенка. – Приступ ясновидения?

Здоровяк протянул черноволосому руку и качнул головой: