Татьяна Войнич - Мерцание. #чтобы знала ты, я есть

Я есть.

Я подпадаю под определение «хикки». Сижу в пещере, зачем? Мне темно и душно в ней, но кажется, что так безопасней. От чего «безопасней»?! Эй, чего я боюсь? – нет ответа. С каждым днем, в пещере все тяжелее дышать, воздух на исходе. Иногда, мне кажется, что пещера живая. Это странно звучит, даже для меня. А вдруг -это уже шизо? Ха-ха-ха.

Нет, странный здесь – я, потому что могу стать шизо из-за пещеры, но продолжаю упорно в ней сидеть, думая, что так будет безопасней. Чего я боюсь? …. Как в каком-то фильме: «чего-то не хватает, чего-то не хватает».

Так вот: пещера живая, она меняет размеры вокруг меня – постепенно сужается и темный, в ледяных грязных сталактитах потолок, давит на плечи. Когда я начинаю задыхаться, то чувствую, что стены и потолок разъезжаются в темноте, разворачиваются, как будто пещера вдыхает воздух, и я вместе с ней. Тогда, я могу поднять голову, и немного видеть свои белеющие руки и рубашку… кажется на мне светлая рубашка. Сидеть в своей пещере я могу только на пятой точке, подтянув колени к лицу, и сложив вокруг них руки. Менять позу я не хочу, да и не могу. А выбираться из этого поганого места? Зачем. Я не знаю, есть ли место безопасней и лучше.

……………………………………….

Сначала, пришел волк. Правда, он называл себя высоким прозвищем «Волхв». Он предложил сыграть, и мне удалось у него выиграть. Моим выигрышем – стала способность видеть в темноте, ее мне и подарил Волхв. Он сказал мне: «теперь, ты можешь видеть темноту глубин человеческих душ и самые их заветные желания».

У каждого есть свое заветное желание. Это – когда точно знаешь, чего хочешь, и, не колеблясь, сделаешь выбор в пользу желаемого.

Оказалось, что и у меня тоже есть такое желание, оно – твердое как алмаз, горит и искрит холодным голубым огнем. Оно могло стать моей целью, ради которой я бы покинул пещеру.

Я шел и шел на свет «алмаза», пытаясь дотянуться и потрогать, рассмотреть его поближе, я старался сократить расстояние, но дорога, с каждым моим шагом вперед – растягивалась ровно на шаг назад.

Я решил свернуть в «Бар». В лесу, притулившись к склону горы, «Бар» выглядел заброшенным. Вокруг ночь, метель. Темноту разбавлял желтоватый свет из окошка. Я зашел внутрь.

Помнится, потом, я там много пил и ругался матом на дорогу, которая замучила меня своим «растягиванием».

Вдоволь «насладившись» «Баром», я понял – все равно придется идти дальше, и опять пошел по единственной знакомой дороге, тем более, что никакой другой вокруг не было.

Взошла луна. Я остановился попить у лужи – озерца в камнях. Со спины меня окликнул знакомый голос Волхва.

– Почему ты не стремишься взять свою Силу? Тот «алмаз», что ты видел в себе – большая Сила.

– В смысле?! Я тут иду за ней не понятно где, уже черт знает сколько времени…

– Ааа-ха-ха! Идешь! Вот именно, «непонятно где» и «черт знает сколько», а не ты. Для того, чтобы идти – нужно выбрать поверхность, по которой идти.

– А эта дорога не туда?

– Это просто лес и тропы, а тебе нужен Путь. Выбирай его.

– Как?

– Для начала, найди вход. Вход – это ты сам. Как войдешь – увидишь двери, зайди в одну дверь – и перед тобой один Путь, зайди в другую – другой Путь. По любому из этих Путей – будешь идти, как канатоходец по струне под куполом, как по лезвию бритвы. Для кого-то – это риск и удовольствие, а для кого-то – тяжелое и пугающее занятие. Пойдешь по границе ночи и дня – так ты увидишь ночь и день одновременно, и всё сразу поймешь.

……………………………………

«Вход – это ты сам».

Вход – это я.

Как-то все не просто.

Вход – это не просто.

Кто я, где я, зачем я?

Хм, я – это много чего: например, я в детстве; или сомнительные дела юности; расцвет достижений и высот в зрелые годы; многочисленные разочарования и потери. Да, были потери.

Я вдруг заметил, что стало светать. Свет какой-то голубовато – сиреневый. Огляделся – леса не было, и вообще, я оказался в другом месте. Меня окружали бескрайняя даль заснеженных горных вершин, и небесная высь.