Вильгельм II - Мемуары. События и люди. 1878–1918

© Издательство «Директмедиа Паблишинг», оформление, 2021

После войны и вызванных ею потрясений, от которых попадали кое-какие троны, явилась на поверхность земли целая поросль мемуаров. Смысл всех этих мемуаров тот, что люди стараются смахнуть с себя тяжелую ответственность за свои преступления.

Это серия самооправданий. Тут мы видим и венценосцев – вроде Вильгельма II, воспоминания которого предлагаются сейчас вниманию читателей, и его сынка – кронпринца, видим и французского премьера Вивиани и русского премьера Витте и т. д. и т. п.

Если сделать исключение для воспоминаний Витте, в которых сказывается незаурядный ум и незаурядный талант, рядом, впрочем, с мелочностью, хитростью и огромной ненавистью к соперникам и противникам, то остальные мемуары представляют собою настолько неудачные попытки к самооправданию, что они в сущности обрушиваются на головы своих авторов.

В этом отношении наиболее показательными являются как раз мемуары Вильгельма II. Да не подумает читатель, что мы хотя бы на минуту стоим на той точке зрения, что именно Вильгельм и его правительство являлись единственными виновниками войны. Если старания Вильгельма обелить себя в этом отношении так неубедительны, если они так легко разбиваются уже известными нами фактами, хотя бы, например, документами, изданными под редакцией Каутского, то же самое можно сказать и о противоположной тенденции.

Если можно представить себе книгу, которая по своей пошлости, по своей поверхностности, по своему желанию крикливыми, звонкими фразами оглушить читателя, может быть поставлена рядом с мемуарами Вильгельма II, то это, конечно, недавно вышедшая книга Вивиани, и вся пустота разглагольствований, которая там находится, еще полнее, чем ухищрения Вильгельма о книгу Каутского, разбиваются хотя бы о собрание тайных документов Извольского, недавно изданное Г. Маршаном.

И было бы еще полгоря для монархии и для самого Вильгельма, если бы читатель, захлопнув его книжку, сказал себе: «напрасно экс-монарх взялся за перо. Ничего он не доказал и никакого нового света не внес».

Нет, вывод беспристрастного читателя будет иной: Вильгельм доказал полную непригодность монархического образа правления, Вильгельм внес новый счет в понимание своей фигуры как типа, между прочим, не самого плохого монарха.

Что поражает в его книге, это, во-первых, необычайная посредственность, умственная ограниченность, которая сквозит буквально с каждой страницы.

Ведь о Вильгельме были две легенды: одна, дружественная, изображала его чуть ли не великим человеком. Чего-чего только он не знает, чего-чего не умеет. Он и картину написал: «Европейские державы и ангел мира» или что-то в этом роде, и музыкальные произведения создал: «Песня Эгиру», и модель корабля состряпал, и археологией на Корфу занимался, и все это давало краски для поклонников, говоривших: «Наш Вильгельм – солдат и моряк, ученый и художник, философ и семьянин, одним словом, универсальный человек и весь в духе Прусско-Гогенцоллернского идеала».

Другая легенда употребляла черные краски вместо радужных. Вильгельм походил, согласно ей (в нее впадает отчасти и Витте), на демона-искусителя; это – хитрая империалистическая бестия, которая вела гениальную шахматную игру европейскими державами против Эдуарда Английского. Согласно этой легенде, Вильгельм – демон, но, несомненно, тем более опасный, что обладает чертами гения.

И что же мы видим из страниц его мемуаров, которые вдобавок еще, вероятно, были проредактированы каким-нибудь литературным другом?

Все суждения о политических ситуациях, о вопросах внутренней политики, портреты людей, изображения событии – все это тривиально, все это плоско, все это поверхностно до высшей степени и все это извергается с таким самодовольством, с таким явным расчетом, что читатель будет ослеплен богатством содержания, что просто руками разводишь.