Виктория Аэтри - Маска, кто ты?

1.1

Пустынными, полутёмными коридорами Академии Имперского Резерва быстро шла некая личность, закутанная в длинный плащ. Двигаясь практически бесшумно и, стараясь держаться вблизи затемнённых мест, тёмная фигура почти сливалась с каменной кладкой стен.

Но несмотря на плащ, в движениях и походке легко угадывались гибкость девичьей фигуры и лёгкость – почти невесомая – женской поступи шагов. Девушка, двигаясь крадучись и прижимаясь к холодному камню шершавых стен, стремительно преодолевала небольшие пятна света, что отбрасывали окна, и молилась всем небесным покровителям, чтобы в общей суматохе её исчезновения никто не заметил. Но даже если и заметят, то не так быстро. Ведь ей очень-очень надо было успеть покинуть стены академии, пока никто не кинулся пропажи.

И до определённого момента, беглянке казалось, что и Судьба благоволила её замыслам. Даже лунный свет, который проникал в окна длинного и просто бесконечного коридора, не был таким уж ярким, как в обычные ночи. По счастливому стечению, луна всё чаще пряталась за хмурыми облаками. Однако облачность, с каждым часом, сильнее затягивала ночное небо, и вот-вот тяжеловесные тучи грозили прорваться густыми снежными хлопьями. А снег сейчас совсем был не кстати – ведь на нём так легко будут читаться свежие оставляемые следы.

Но время до начала снегопада пока оставалось, и девушка прибавила скорости, стараясь как можно быстрее покинуть самый опасный участок пути. Беглянке всего-то и оставалось преодолеть последние оконные пролёты, за которыми длинный коридор наконец заканчивался массивной деревянной дверью – именно за ней и находилась спасительная лестница, ведущая в хозяйственные помещения. А там, и рукой подать было до желаемой свободы…

И вот она, сущность капризной богини Судеб… проявила себя в самый неподходящий момент, она попросту решила отвернуть свой благословенный лик от несчастной беглянки! По-другому никак нельзя было объяснить тот плачевный факт, что удача и везение окончательно покинули девушку.

Когда от тёмной стены у последнего оконного проёма внезапно отделилась тень и решительно встала на пути, девушка поняла, что о побеге можно забыть.

– А куда это наша птичка вдруг решила упорхнуть? – обманчиво вкрадчивый голос заклятого преследователя и почти недруга, прозвучал оглушающим грохотом в мёртвой тишине тёмного коридора.

Лунный свет выхватил презрительную усмешку на самодовольном лице парня. Он дёрнулся ещё ближе к своей извечной сопернице и язвительно протянул:

– В то время, когда весь ваш, парадно-расфуфыренный курятник топчется в зале перехода, куда это ты навострилась, Аризия Ларвенски? Неужто решила отказаться от того, чтобы составить партию какому-нибудь завидному выскочке-женишку, а?

1.2

Обращаясь к девушке, Маертон Урвенд зло сверкал глазами и чуть ли не рычал во весь голос, тем самым угрожая вот-вот раскрыть их местоположение. Аризия чувствовала, что за первой неприятностью в лице противного Урвенда, обязательно по закону всемирного невезения и ещё могут последовать каверзы Судьбы. Ведь если сейчас кто-нибудь окажется поблизости, тогда всё! – пиши пропало, о побеге можно будет забыть.

Все эти мысли лихорадочным роем кружили в голове беглянки, но сдаваться просто так она была не намерена.

– Прочь с дороги, Маертон! – яростно глядя в ненавистное лицо, разъярённой кошкой прошипела Аризия. – А не то пожалеешь, что сам до сих пор не топчешься рядом с тем курятником! Меня никакая сила на этот Императорский бал не затянет. А ты лучше поспеши в зал перехода к остальным, может тогда и для тебя найдётся тёплое местечко у какой-нибудь придворной юбки!

И девушка с самым решительным видом двинулась обходить паршивца, который так несвоевременно преградил ей путь. Да только и противник ей достался не из таких, кого легко можно было заставить отступить.

– Ах, ты ж выскочка! – зло выплюнул слова однокурсник и схватил за плащ, отчего повязки больно впились в нежную кожу девичьей шеи. – Да я прямо здесь и сейчас сделаю с тобой всё, что захочу! И никто даже не узнает об этом, потому что в этом крыле больше и нет никого, кроме нас. Все уже давно ожидают в зале перехода.