Юлия Буренкова - Марсианское путешествие к себе

Иван пододвинул стул ближе к столу и откинулся на спинку. Глаза слезились от яркого монитора, а спина мечтала уже лечь спать. Но сила воли была по-прежнему крепка, казалось, она выкачивает все силы из организма ради цели. А цель медленно, но верно приближалась.

За окном таяли последние звёзды, и появлялись первые лучи солнца. Робко начинали щебетать птахи на ветках. Город просыпался. А вместе с ним и сомнения Ивана насчёт проведённого исследования для диссертации.

Его подход в педагогике был нетрадиционным, если не сказать радикальным. Кафедра являлась преемником "старой школы". В студентах она пестовала дисциплину, послушание, безграничное доверие и авторитет преподавателя. При этом подача знаний, как казалось неординарному Ивану, мягко говоря, страдала. Студенты заучивали материал без понимания предмета, что положительно отражалось на статистике и отрицательно на самих обучающихся, которые при устройстве на работу представляли собой чистый лист. И Иван не стал сидеть сложа руки: разработал систему, позволяющую обучаться в игровой коммуникативной форме. Студенты отреагировали быстро – на лекциях преподавателя – новатора всегда был аншлаг. Иван приветствовал обратную связь, размышления и споры, никогда не унижал и не высмеивал чужие мысли. Напротив, развивал и поддерживал, направлял и вселял уверенность. Всё объяснял на примерах, причём из жизни. В общем, преподаватель от Бога.

В этом-то и крылась главная причина его расстроившихся отношений с коллегами. Ну не хотели и не могли преподаватели с двадцати и тридцатилетним стажем признавать заслуги вчерашнего студента. Это равнозначно признанию собственной несостоятельности в профессии. И несмотря на то, что для большинства служителей кафедры данное утверждение было верно, видеть проблему в себе никто не осмеливался. Это грозило проблемами с самооценкой и самозначимостью.

Впрочем, не устраивал их Иван и своим нравом: несмотря на лёгкость в общении и улыбчивость, он отличался непунктуальностью и забывчивостью. Особенно раздражали коллег его вечные опоздания на совещания кафедры. Да вообщем-то они не стеснялись в выражении своих чувств, и Ивану изрядно прилетало. Он в очередной раз клялся и божился, что этого впредь не повторится, но снова и снова доставлял удовольствие ветеранам науки пожурить молодняк.

А тут приближается дата защиты кандидатской диссертации. Волнение нарастает не по дням, а по часам. Всё больше Ивану кажутся натянутыми улыбки коллег. Скорее, это оскал, свидетельствующий о готовящимся нападении. Или просто нервы сдают? Но вера в разработанную теорию, подкреплённую результатами исследования, пока ещё сдерживала натиск тревоги. Всё – таки есть же и альтернативные методы подачи информации, есть довольные студенты, есть иностранные коллеги, практикующие интерактивные занятия. Всё должно получиться, просто нервы расшалились.

Иван встал из-за стола и направился на кухню ставить чайник. Полвосьмого. Опять опаздываю.

***

Сергей лениво прогуливался посреди буднего дня. Где только люди работают? Все начальники? Недовольство внутри нарастало: душно, тесно и непонятно, чего душа желает. Тележка громко лязгнула.

– Простите, – виновато улыбнувшись, проворковала симпатичная блондинка.

Но Сергей, косо глянув, молча объехал её. Как женщины умудряются устраивать ДТП даже в магазине? На ровном месте! Надо запретить им выдавать права, так и аварии сократятся в разы.

Сергея не зацепила привлекательная внешность девушки, он даже не раскусил её замысел на знакомство. Наверное, он совсем не верил в то, что такая красотка может обратить на него внимание.

Это сейчас Сергей выглядит неприглядно, ещё не так давно всё было иначе. Он активно занимался спортом, здоровьем и отношениями. Он вместе с Мариной планировал жизнь на много лет вперёд, и, казалось, был счастлив. Но Марина в одночасье всё разрушила: ушла к денежном мешку навстречу беззаботной жизни. И что-то сломалось внутри у покинутого спортсмена, вдруг разрушились стереотипы, освободив место под новую философию. И он резко повзрослел и закрылся, развернув своё мировоззрение на сто восемьдесят градусов.