Мариэлла Вайз - Мармеладка в монастыре

Аннабелла

Итак, волею Мадонны я оказалась в монастыре монахинь-кармелиток. Монахини подобрали меня, мятущуюся в бреду, на холодном каменном пороге своей обители.

Монахини были добры ко мне, и благодаря их заботе болезнь покинула моё тело, а разум мой очистился от скверны под воздействием неустанных молитв моих новообретённых благодетелей.

Тем не менее болезнь, выразившаяся в сильнейшей нервной горячке, не прошла для меня даром. Когда я наконец окрепла достаточно, чтобы встать с постели, меня шатало, как тонкую травинку на ветру. Монахини лишь горестно вздыхали и шептали молитвы своими сухими бледными губами, глядя на меня.

Меня даже освободили от строгого следования уставу монастыря, который помимо прочего включал в себя довольно много физических работ по бытовому обслуживанию монастырской жизни. Ведь хотя я ещё не была даже послушницей, тем не менее будь я здорова, я должна была бы следовать всем монастырским правилам без исключения.

Но настоятельница монастыря, мать Лавиния, которая по доброте души своей приняла во мне личное участие, была милостива ко мне, и единственное, что от меня требовалось, это совершать молитвы, которых тоже было немало.

Скажу хотя бы то, что на утреннюю молитву вставать приходилось ни много ни мало в четыре утра. И далее в течение дня мы должны были молиться, как мне казалось, беспрестанно, стоя на коленях на холодном каменном полу.

В первый же день моего усердного отправления молитвы за здравие нашего архиепископа я свалилась в глубокий обморок прямо на камни, коими был устлан пол монастыря.

После этого случая мать Лавиния благословила меня на молитвы в положении сидя. Жёсткие грубые скамьи наличествовали лишь в трапезной и в библиотеке, довольно обширной.

Посему дальнейшее отправление молитв я осуществляла в нашей монастырской библиотеке. Что и сподвигло меня позднее сначала на грешные мысли, а далее и на сам грех. Но обо всём по порядку…

Предшествующие события - книга "Мармеладка"...

Аннабелла

Итак, дни мои потянулись благопристойной серой чередой. Первое время, находясь в библиотеке, я лишь молилась, восхваляя Мадонну за моё чудесное спасение и за не менее чудесное духовное выздоровление.

Ведь больше я не думала об утехах плоти и не вспоминала ни пару из дома на окраине деревни, ни мужчину из кафе. Единственное, что крайне огорчало меня, так это невозможность не то что возлюбить Бартоломео как врага своего, но и даже простить его за всё то зло, которое он причинил мне.

Нет, я решительно не могла найти в душе своей силы на прощение этого злодея. Особенно меня огорчало то, что я не могла даже покаяться в этом грехе. Ведь иначе мне пришлось бы рассказать, что он сделал со мной! И признаться заодно, что на то была и моя добрая воля!

Я никак не могла пойти на это, ведь мать Лавиния считала меня непорочной! Иначе мне не нашлось бы места под сводами монастыря. Да, мне пришлось с самого начала лгать сёстрам. Я сказала им, что непорочна. «В таком случае ты легко поступишь в послушницы, когда придёт время», - ответили тогда сёстры.

Как я узнала позднее, при поступлении в послушницы на слово уже никто не верил и наличие девственности проверялось весьма грубым, но действенным путём.

Да, претенденткам приходилось ложиться на скамью. Широко раздвигать ноги! А мать Франческа, ответственная за эту процедуру, проверяла наличие девственности пальцем! О… Если палец не натыкался на преграду, то претендентка на звание послушницы с позором изгонялась из монастыря!

Ведь монастырь это пристанище для девственниц, а не для блудниц. К моему отчаянию, знай сёстры мою историю, в их глазах я была бы именно такой. Блудницей… Ведь я пошла на распутство по доброй воле! Ах, как же я ненавидела Бартоломео, так опозорившего меня! Надругавшегося над моей чистотой!

Да, конечно, я была оправдана судом и даже вознесена в ранг чуть ли не героини. Но при этом ни один юноша из нашего предместья никогда не взял бы меня в жёны. Ведь я была уже пользована… И об этом знали все!