Лилия Бланш - Мама для демонёнка

– Здравствуйте, меня зовут Кристабель, – важно произнесла девочка.

– Красивое имя, – хмыкнула я. – Надеюсь, фамилия твоя не Иванова.

– Да нет же! – возмутилась малышка. – Меня зовут Кристабель де Р’рино.

– Рада за тебя, – обескуражено ответила я, лихорадочно соображая, откуда на пороге моей квартиры взялась девочка с явно аристократическим именем и не привлекут ли меня за похищение детей в придачу ко всем жизненным неудачам. – Ты потерялась? Тебе помочь найти родителей?

– Вообще-то, нет. Я не терялась и прекрасно знаю, где находятся мои родители.

– Вот и отлично! – обрадовалась я и поспешила захлопнуть дверь. Не тут-то было. С той стороны снова постучали и раздалось совершенно неожиданное заявление:

– Подожди! Ты – моя мама!

– Ты ошиблась, – крикнула я через дверь. – У меня нет детей. До свидания, Кристабель! Приятно было познакомиться!

– Ты просто не помнишь! – крикнула девочка с надрывом. – Тебя заколдовала злая ведьма, ты потеряла память…

Так, ребёнку срочно нужна психиатрическая помощь. Конечно, меня это не касается, но не оставлять же её в беде.

– У нас и папа есть! Ты его очень любишь, а он тебя!

Аргумент мне понравился. То есть мне предлагается не только ребёнок, но ещё и мужчина в комплекте. Обычно появление ребёнка минусует наличие мужчины – по крайней мере, так показывает печальный опыт всех моих подруг.

– Вот и иди к папе! – крикнула я, передумав открывать дверь и оказывать помощь. Вдруг папа прячется за углом и только и ждёт, чтобы наброситься на меня, вырубить и ограбить квартиру. А что? Вполне рабочая схема.

– Не пойду! Я специально от него сбежала, чтобы найти тебя!

Час от часу не легче.

– То есть папы тут нет? – уточнила я и попыталась рассмотреть в дверной глазок признаки наличия папы где-то на лестничной площадке.

– Нет!

Я постояла, продолжая оценивать обстановку через глазок, потом быстро распахнула дверь, за руку втащила девочку в квартиру и закрылась на все возможные замки. На вид ей было лет пять и, кроме того, что Кристабель имела все задатки вырасти в умопомрачительную красавицу, выглядела она обычно. Одежда чистая, опрятная, возможно, что недешёвая – хотя в детских марках я не разбираюсь. Синее платьице, бежевый плащик, миленькие туфельки с бантиками и стразами. Густые тёмные волосики перехвачены лентой в тон платью.

– Так, у меня два варианта. Либо ты потерялась и тебе нужна помощь, либо ты – маленькая мошенница и твой папа ждёт за углом, чтобы ограбить мою квартиру.

– Моему папе не надо никого грабить, – обиделась девочка. – Он король и в его казне полно золота.

– Отлично, – выдохнула я и снова посмотрела в глазок. По крайней мере, никто не ломится в дверь, чтобы вызволить неудачливую мошенницу. Значит, девочке действительно нужна помощь.

– Тогда проходи, сейчас напою тебя чаем с конфетами.

«И позвоню в полицию сообщить о потерявшемся ребёнке», – подумала я, но вслух этого не сказала.

Кристабель тем временем сняла туфельки – однако, воспитание! – и прошлёпала в мою кухню. Я последовала за ней.

– Ты любишь конфеты?

– Не особо, – пожала плечами Кристабель.

Я застыла посреди кухни, пытаясь осмыслить тот факт, что какой-либо ребёнок в этом мире может не любить конфеты. Получалось плохо.

– Ты очень странный ребёнок.

– Знаю, – хитро улыбнулась девочка. – Ты это часто повторяла, но если хочешь меня накормить – я очень люблю твои фирменные печёночные оладьи.

Я уже взяла в руки чайник и собиралась наполнить его водой, но при последнем заявлении медленно развернулась и уставилась на Кристабель. Такого точного попадания в десятку я никак не ожидала. Печёночные оладьи – единственное блюдо, которое я научилась неплохо готовить ещё в шестнадцать, и на том кулинарный прогресс в моей жизни остановился. Ну то есть – могу пожарить яичницу, отварить макароны или магазинные пельмени. Засунуть курицу в духовку, присыпав солью. Всё. Больше я ничего не пеку, не варю, не жарю, не парю. Оладьи из говяжьей печени – единственное, что я реально готовлю.