Тамара Соломей - Маленькие рассказы

Меня долго упаковывали, затем долго несли на руках. Только, когда мы вошли в помещение, я поняла: меня решили подарить. Навстречу вышла женщина и очень грустно стала смотреть на меня, я на всякий случай опустила глаза. Женщина наконец-то произнесла:

– Какие большие уши, лохматая. Боже мой! Полная противоположность! Жозефина была такая миниатюрная.

Приятного было мало, выслушивать эти сравнения, тем более, что они были не в мою пользу. Оказывается в доме этой женщины недавно, после болезни, умерла собачка. Вдруг кто-то произнес:

– У Вас была девочка, а это мальчик, у него все должно быть по-другому, – и эта фраза решила все. Женщина решилась меня взять. Моему возмущению не было предела, хотя я была еще маленькой собачкой, но я уже знала, что я – это Она, то есть девочка, а не мальчик!

В новом доме мне очень понравилось, для меня приготовили постель, поставили красивую чашку с водой и едой. Я ела и краем уха слушала разговор моих новых хозяев:

Посмотри, такие огромные глаза, красивый песик. Мама, давай назовем его Бонапартом, в память о нашей Жозефине, а ласково будем звать Боном, – это произнесла девочка, которую все называли Яночкой.

Услышав такое, я перестала есть, села и стала внимательно смотреть на совершенно взрослых людей. Мне так хотелось, чтобы мои хозяева были не только добрыми, но и умными людьми. Увы! В вопросах определения пола у животных, мои хозяева, ставшие уже близкими, проявили себя людьми, совершенно не компетентными… Мое положение настолько меня огорчало, что я, не выдержав, заболела. Что будет со мной, если хозяева узнают, что я – никакой не мальчик, а девочка… Яночка больше всех в доме занималась моим воспитанием и совсем даже не напрасно. Я замечательно охраняла дом от нехороших людей. Мои успехи в выполнении команд радовали всех, мною гордились и приводили в пример гостям, у которых имелись глупые и невоспитанные собачки. Так вот, первой обнаружила мой горячий нос, конечно, Яночка. И меня срочно повезли в ветлечебницу. Заполняя на меня медицинскую карту, ветеринар вдруг удивленно поднял брови:

– Ну, ребята, вы даете! Какой же это Бонапарт, это же девочка!!!

От страха я закрыла глаза, ушки мои повисли, мне показалось, что я умираю. Очнулась оттого, что на меня капали чьи-то слезы, это плакала Яночка:

– Бонечка, родная моя, не умирай, пожалуйста!

Я, находясь в обморочном состоянии, поняла, что от меня никто и не собирался отказываться. Меня уже не называли Боном, я слышала новое имя – Бонечка и преданно смотрела в глаза своей юной хозяйки. Мы стали родными друг другу, мало того, мы стали верными друзьями. От пережитого ужаса мои ушки остались опущенными навсегда, но этот факт моей биографии уже никого не смог огорчить, потому что, как показала жизнь, совсем не это главное…

За ней давно не ухаживали, не протирали, не смазывали. Почему же она после того, что с ней случилось, должна делать красивый шов, или ровную строчку? Бесцеремонность портнихи ее огорчала, и она стала запутывать нитки и рвать их. Прежняя хозяйка не позволяла себе такой небрежности в обращении с ней. Машинка нервничала и стучала все громче и громче, призывая новую хозяйку обратить внимание на запущенность и не ухоженность. Ответной реакции не последовало, ноги стоявшие на педали, продолжали безжалостно повторять попытки: привести в движение колесо. Машинка замерла и не отпускала иголку. Новая хозяйка стала ожесточенно крутить колесо рукой, однако машинка сопротивлялась из последних сил и, заскрежетав, застопорила даже колесо с приводом.

Женщина терпеливо вынула челнок, освободила его от запутавшихся ниток, но это не помогло привести машинку в рабочее состояние. И, словно опомнившись, женщина принесла масленку, закапала масла во все имеющиеся отверстия в машинке, аккуратно протерла поверхность и внутренности, заправила челнок, подставив лоскуток, сделала пробный шов. Догадливость и старание были вознаграждены: педаль двигалась бесшумно, иголка без проблем создавала петлю, в результате строчка получалась безупречной. Красивая ткань сменила лоскуток и доверчиво легла под лапку. Взаимопонимание явилось началом творческого процесса. Хозяйка виртуозно направляла детали, а иголка сноровисто и тонко пронизывала ткань и оставляла чудную строчку. Задуманному изделию суждено было состояться!