Алина Потехина - Магия вернётся в понедельник

…

Конфабуля́ции (лат. confābulārī – болтать, рассказывать) – ложные воспоминания, в которых факты, бывшие в действительности либо видоизменённые, переносятся в иное (часто в ближайшее) время и могут сочетаться с абсолютно вымышленными событиями.

Пролог

Громкое рычание мотора растворило тишину, оглушило, заставило мысли и тело замереть в испуге. Серебристый внедорожник заполнил собой всё пространство узкой дороги, вильнул в сторону двоих людей, которые попытались уклониться от траектории его движения.

Изнутри – из самой сердцевины души, вырвалась сила, дремавшая долгие годы – необузданная, страшная. Визга тормозов не последовало. Медленный вдох. Протяжный выдох. Стук сердца в ушах. Магия прошила пространство, накатилась на внедорожник, как огромная волна – заставила его остановиться перед людьми и, неиспользованная до конца, откатилась назад. Воздух стал твёрдым, как камень. Сбоку послышался тяжёлый вздох. Магическая сила, оттянулась в сторону звука, освободила дыхание. Смяла человеческое тело, как бумагу, переломала кости, высушила вены. Тёмно-карие глаза закатились. Их блеск потух навсегда. Автомобиль медленно развернулся и уехал. Руки вцепились в смятое тело – ещё тёплое, совсем недавно бывшее человеком. Другом.

1.      Дарья

Почему я снова и снова возвращаюсь к тому, с чего начинала? К ожиданию с чашкой кофе, к потрёпанному чемодану, заваленному под стол. Как будто жизнь моя несётся по кругу, обнуляясь на каждом изгибе, а я всё бегу-бегу-бегу, и никак не могу осознать, что топчусь на месте.

Может стоило предупредить о приезде? – подумала я, сидя за столом старой кофейни на берегу Фрешерского водохранилища. Я много слышала о ней в далёкие студенческие годы. Это, прекрасное во всех отношениях, заведение открыл далёкий предок моего университетского приятеля – господин Миляев. Про него ходило множество слухов: кто-то говорил, что Филипп Миляев был крайне эксцентричным мужчиной и устраивал сцены в общественных местах; другие рассказывали, что он довёл до сумасшествия свою жену; третьи полушёпотом травили байки про то, как Миляев убил свою супругу, с которой прожил долгую, но несчастливую жизнь. Подтверждений ни у одной из версий, так и не появилось.

Когда в университете Лейла шёпотом поведала мне одну из страшных версий умерщвления жены Филиппа Миляева, я воспользовалась своей дружбой с его внуком – Павлом, и попросила рассказать мне, что же было с ними не так. Пашка погрустнел и признался, что ждал, когда же я пристану к нему с этими расспросами и удивлён тому, что я решилась их задать только спустя год после того, как узнала, что знаменитый Миляев – его дед. Паша даже показал мне несколько фотографий своего деда с женой – люди как люди. На фотографиях они держались за руки или обнимались, а ещё улыбались тепло и искренне. Что могло заставить людей рассказывать о них всякие гадости?

Пашка сказал, что ничего особенного в них не было. Жили хорошо, открыли кафе с гостиницей на отшибе. Это сейчас рядом с Фрешерским водохранилищем вырос городок, а во время строительства там был настоящий пустырь с деревней неподалёку. Странное местоположение кофейни дало толчок слухам, которые набрали обороты и, как снежный ком, покатились с пологого склона беспощадной человеческой болтливости.

Дела у Миляевых, как ни странно, пошли в гору, что только подстегнуло болтунов. Даже возник слух о том, что Филипп Миляев был магом, потому как принадлежал к древнему дворянскому роду. Все же знали, что дворяне практически поголовно волшебники.

– Рысёнок, ну ты же понимаешь, что их успех не давал покоя завистникам. – Сказал мне Пашка, в ответ на эти слухи. – Даже если они были дворянами, что это меняет? Среди них половина была обычными людьми.

– Понимаю, но ведь не про всех болтают всякие глупости.

– Не про всех. Но тогда время такое было – аристократию лишали титулов и наград, а мой дед умудрился, лишившись практически всего имущества, построить кафе и снова разбогатеть. Естественно, многим неудачливым дворянам это не понравилось. Ему и кофейню-то власти дали открыть только потому, что строил он её в отдалённом от столицы захолустье, и никто не верил в успех предприятия. Потом подкопаться ни к чему не смогли. А ведь копали не только власть имущие, но и бывшие дворяне.