← К описанию

Вячеслав Теркулов, Владислав А. Русанов - Маг – хранитель Слова

Мой странный мир сплетают словеса

По повелению одной прекрасной дамы:

Мы с нею познакомились у храма,

Когда над храмом разлилась гроза.

В преддверьи мая, в томных искушеньях,

Я тоже был готов идти туда,

Где ночью размываются движенья,

Там если любят – любят навсегда.

Она сказала: «Наступает вечер,

Пусть он тобою превратится в вечность,

И пусть она растает на заре».

Всё прекратится, превратившись в слово.

Пусть этот мир вернёт первоосновы

В пустых стихах Ансельма де Турье…

Вячеслав Теркулов

Акт первый, разъяснительный

Инкуб-шоу

Когда-то давно здесь был небольшой завод. Что производили? Да кто сейчас вспомнит… Может, табуретки, а может, какую-то деталь для угольного комбайна. Много таких заброшенных зданий оставалось в Донецке. При советской власти здесь вовсю давали продукцию. Не всегда самого лучшего качества, но зато свою, отечественную. Но, неожиданно для себя угодив в капиталистическую эпоху девяностых, местные предприятия начали сдавать позиции, задыхаясь без сырья, не выдерживая конкуренции с дешёвым китайским производством, отдавая часть невеликой прибыли за «крышу» местным бандитам.

Потом они просто закрывались. Что-то было приватизировано, но не ради производства, а ради недвижимости – по большей части из-за земли в черте крупного областного центра. Потом эту недвижимость пытались продать под застройку, сдать в аренду под склады или какие-то новые частные заводики. Например, по сборке пластиковых окон из привозного профиля или изготовление крымских вин в тетрапаках из спирта-ректификата, виноградного сока и вкусовых добавок, идентичных натуральным. Потом и они стремительно схлопывались, убоявшись налоговой инспекции или общества по защите прав потребителей. Директора, не сумевшие отложить денег на банковский счёт, садились на несколько лет в колонию общего режима, а сумевшие – делились нахапанным и уезжали в другую область с новыми документами.

Остовы производственных помещений, лишённые человеческого тепла, торчали по окраинам Донецка, словно немой укор капиталистическому строю. Хозяйственные мужички из соседних посёлков постепенно лишили их стёкол, крепёжных деталей, досок и бруса. Охотники за металлом вначале вырубили кабели – они шли подороже на процветающем рынке вторсырья, а потом уже взялись и за стальные элементы конструкций – уголок, швеллер, двутавр и прочий фигурный профиль. Как говорится, с поганой овцы хоть шерсти клок. А когда овец остригли до блеска, как подбородок пехотного ротмистра в Крымскую кампанию, люди потеряли к бывшим заводам, фабрикам и мастерским всяческий интерес. Даже бомжи не чтили их своим вниманием – неуютно, холодно, в люках теплоцентралей ночевать гораздо комфортнее, да и от основных кормовых баз далеко. Здесь жили только бродячие собаки, нетопыри, голуби и воробьи.

События 2014 года изменило отношение людей к заброшенным строениям. Ополчению Донбасса не хватало сил контролировать всю линию соприкосновения, поэтому диверсионно-разведывательные группы украинских вооружённых формирований проникали в город довольно часто. А где им прятаться? Вот в таких зданиях, от которых остались одни скелеты. После того, как в нескольких корпусах бывших мехмастерских обнаружили схроны – склады патронов, гранат, взрывчатки, обмундирования – ополченцы начали методично проверять остальные. Нашли много чего. Вплоть до миномёта, установленного в тентованный фургончик. Много таких «блуждающих» миномётов ездило в первые годы войны по Донецку и окрестностям.

Но и маги-хранители Донецка не сидели, сложа руки.

Во-первых, развалины привлекают всякую нечисть – это широко известно и прописано во всех учебниках по волшебству и практической магии. Например, вампиры-звери. Кто это? Да просто инициированные без соблюдения должных обрядов и правил. Они не становятся полноценными «братьями крови», о которых принято снимать кино и писать романтические книги-фэнтези. Никакого лоска, утончённости, тяги к глубоким тайным знаниям. Никакого благородства, даже внешнего, витринного. Из всех чувств остаётся только голод, который гонит «зверей» на еженощную охоту. Если высшие вампиры редко убивают жертву, довольствуясь небольшим количеством крови, то «звери» пощады не знают – выпивают досуха. А потом часть мертвецов встают, превращаясь в таких же «зверей». Их боялись и не любили даже сами кровные братья, а что уж говорить о магах-хранителях? Кроме того, в заброшенных постройках устраивали лёжки оборотни, собирались для чёрных обрядов ведьмы и всяческие сатанисты.

Следующая страница