Анастасия Дегтярева - М. А. Булгаков. Анализ творчества

М. А. Булгакову довелось родиться незадолго до Дня святых Кирилла и Мефодия. Поэтому состоявшаяся в Институте славяноведения РАН 17–19 мая 2016 г. конференция «Михаил Булгаков и славянская культура»* соединила две даты: 125-летний юбилей Булгакова и День славянской письменности и культуры.

Один из популярнейших в мире русских писателей, который создал в своих произведениях колоритный образ Москвы, биографически был связан с несколькими славянскими странами – Украиной, Польшей, Болгарией, Сербией, Хорватией. В его текстах множество «знаков» славянской истории и культуры периода XVII–XX вв. Одна из важнейших черт поэтики Булгакова – активное использование мотивов славянской мифологии. Уже со второй половины 1920-х гг. его произведения получили известность в Европе, переводились на славянские языки, ставились в театрах. Во второй половине XX в. к театральным постановкам добавились кинематографические (так, первые фильмы по роману «Мастер и Маргарита» сделаны в начале 1970-х гг. сербским режиссером А. Петровичем и польским режиссером А. Вайдой). К тому же за последние полвека в славянских стра- нах вышли многочисленные работы о жизни и творчестве писателя, сложились традиции булгаковедческих исследований. Эти и другие проблемы активно обсуждались на конференции – кстати, принять«заочное» участие в ней мог любой желающий, поскольку ход засе- даний транслировался в Интернете.

Ряд выступлений был посвящен общим вопросам булгаковской поэтики, анализу базовых мотивов, формирующих художественный мир писателя. Так, в докладе Е. А. Иваньшиной (Воронеж) «Между живыми и мертвыми: о генеративных узлах, граничной семантике и обрядах перехода в творчестве М. Булгакова» рассматривалось общее семантическое «ядро» булгаковских текстов, анализировался их ин- вариантный мифопоэтический сюжет, являющийся трансформацией сюжета волшебной сказки.

«Мотив дворянской усадьбы в раннем творчестве М. А. Булгакова» образ усадьбы в рассказе «Ханский огонь» и повести «Роковые яйца» проанализирован как гротескный символ изменений, произошедших в социально-политическом устройстве страны, распада культурных основ российской жизни. Доклад А. Г. Ляпустина (Москва) «Христо- логия М. А. Булгакова в свете теории двух источников» был посвящен генезису евангельского сюжета в романе «Мастер и Маргарита», в том числе проявившемуся в нем влиянию книги Д. С. Мережков- ского «Иисус Неизвестный». Н. М. Филатова (Москва) в докладе «О польских родственных связях Л. Е. Белозерской-Булгаковой» рас- сказала о малоизвестных эпизодах биографии второй жены Булгакова, а также затронула некоторые аспекты истории польского булгаковедения – в частности, речь шла о деятельности крупнейшего польского ученого-русиста, эссеиста и переводчика А. Дравича, ав- тора книги «Мастер и дьявол».

Значительная часть докладов была посвящена вопросам рецепции булгаковского творчества (читательское восприятие, литератур- ная критика, сценическое воплощение и т. п.) в европейских странах. И. А. Герчикова (Москва) в докладе «М. Булгаков на чешской сцене» говорила не только о судьбе пьес Булгакова в Чехии (начиная с дра- мы «Дни Турбиных», которая уже в 1927–1928 гг. ставилась русски- ми эмигрантскими театрами и самодеятельными коллективами), но и о переводах булгаковских текстов, начиная с первого чешского из- дания романа в 1928 г. А.Ибришимович-Шабич (Сараево) в докладе «Произведения М. Булгакова на сценах сараевских театров» пред- ставила часть большого исследования, посвященного тому, как боснийско-герцеговинская литературная и театральная критика воспринимала постановки русских классиков – среди которых Булгакову принадлежит особое место. Доклад Ю.П.Гусева (Москва) «Воланд в Будапеште» был посвящен довольно экзотичному аспекту булга- коведения: речь шла о личности и биографии советского авиаконструктора (итальянско-венгерского происхождения) Р. Л. Бартини, который, предположительно, мог оказаться одним из «прототипов» булгаковского Воланда.