Мира Градова - Любовь похожа на тебя

«Власть – это наркотик. Кто попробовал его хоть раз – отравлен ею навсегда.»

Winston Churchill

… Дикий рев машин врезается в уши и отражается глухим стуком моего сердца в груди. Я закрываю глаза, но продолжаю видеть картинку: пролетающие мимо тачки, крутые виражи на поворотах и столбы пыли. Толпа безумно вопит и захлебывается в истеричных возгласах. У каждого гонщика есть свой фан-клуб и теперь они будто соревнуются, кто кого переорет.

Я сижу в vip ложе и вздрагиваю от каждого скрипа металла и визга шин. Я знаю, чем закончится этот день. Знаю, что ожидает меня ночью. Знаю, и все равно сижу. Ведь выбора у меня нет – я главный приз для победителя.

– Страшно тебе?  – голос противный и слащавый.  – Ничего, то ли еще будет!

Сквозь дурман в голове и вату в ушах я слышу смех. Он угрожающий и опасный. Как и сам человек, который стоит у меня за спиной. Я чувствую, как он поглаживает моё плечо, и тошнота подступает к горлу. Кажется, что я уже не могу испытывать других эмоций, кроме отвращения и беспомощности. За прошедшие три дня я выкричалась, выплакала до суха глаза и сгорела до тла. Я превратилась в пепел. Нет больше ни слов, ни убеждений. Я просто товар. Дорогой презент в блестящей упаковке для лидера. Опускаю голову и с трудом поднимаю веки. Смотрю на свои едва прикрытые алым платьем коленки и сдерживаю вздох. Нельзя показывать свой страх. Цвет, блеск люрекса – выгляжу как проститутка. У похитителя нет вкуса и стиля, но тряпка явно из дорогих. Любоваться своим пошлым видом мне приходится недолго. Отвлекаюсь на новый вопль болельщиков и понимаю, что гонка завершена и они приветствуют своего чемпиона. Вот и все. Сейчас одна пытка закончится и начнется совсем другая. И если насилие над моим разумом я пережила, то издевательство над телом ни за что не потерплю! Момент найдется, я уверена! И тогда… Что я сделаю тогда, додумать не успеваю, так как меня заставляют встать, грубо берут за руку и торжественно передают кому-то в гоночном костюме. Человек в шлеме черного цвета с алой, как моё платье, молнией на боку, цепляется в моё предплечье и тащит к выходу.

Награждение завершено.

Аплодисменты благодарного зрителя!

Занавес.

«Чаще всего тяготят окружающих те люди, которые считают, что они никому не могут быть в тягость.»

Франсуа де Ларошфуко

Июль, 2016 г. Ася.

– На-а-астя!  – звонкий голос моей соседки бабы Клавы нарушает блаженную дремоту.

Делаю вид, что не слышу и продолжаю лежать в высокой траве под старой яблоней в своем небольшом дачном садике.

– Где ты, Анастасия?  – не унимается старушка.

Теперь точно не отзовусь! Упрямо хмурю брови и продолжаю скрываться. Просила же меня так не называть, все без толку! И знает ведь, что не откликнусь на “Настю”, а продолжает зазывать. Специально донимает “Анастасией”!

Как бы странно это не звучало, но свое имя я дико не перевариваю. С трепетом и гордостью отзывалась на него до определенного времени в моей жизни. А потом… потом все изменилось. Я изменилась. И имя моё тоже изменилось.

Воспоминания накрывают душным одеялом. Боль отзывается в грудине уже привычным эхом. Прошло два года, как не стало самых близких мне людей, но и по сей день никак не получается вздохнуть свободнее и легче. И будет ли вообще когда-нибудь иначе? Время же должно лечить? Ведь должно же? Прикрываю глаза и позволяю прошлому прикоснуться к своему настоящему.

Настенька. Настёнка. Настюшка.

Голос мамы звучит в голове и отдается вибрацией в сердце. В глазах закипают жгучие слезы. Не могу. Это слишком… свежие раны. Зажмуриваюсь как можно сильнее, чтобы сбросить минутную слабость. Зря я ее подпустила, не нужно было. Стряхиваю оцепенение картинкой, которая всегда мне помогает не забывать, кто я есть сейчас и почему я уже не Настя. Больше нет. Не слабая. Не доверчивая глупышка. Не наивное создание.

Скольких же мне усилий стоило приучить круг своих немногочисленных знакомых называть меня Асей? Будто ломала себя, предавала память о человеке, который подарил мне жизнь. Но по-другому я не могла. Страх услышать те голоса, зовущие меня по имени, заставил идти вперед. Стать кем-то другим, при этом оставаясь телом все в том же городе, в тех же жизненных условиях и обстоятельствах. Была б возможность, все бы бросила.