Артем Кравченко - Луиза и Кукловод
Глава 1. Только не манка…
– Ох-х, опять эта каша… – восьмилетняя Луиза тяжело вздохнула и с грустью опустила блестящую металлическую ложку, на ручке которой была выгравирована лисица с двумя хвостами, в дымящуюся манку.
Мама почти каждый день кормила её этой кашей. Луиза, конечно, с удовольствием ела бы каждое утро любимый ежевичный пирог… Но мама почему-то давала кашу…
– Мам, а почему я не могу есть на завтрак ежевичный пирог? – девочка вопросительно смотрела на маму, сидящую напротив и занятую вышиванием.
– Потому что все маленькие дети утром должны есть кашу. Благодаря каше ты станешь красивой и не будешь болеть!
Женщина отложила пяльцы и иглу с продетой в ушко красной нитью и подошла к дочке.
– Что же в ней такого волшебного? – не отставала девочка. – Она же совсем не вкусная. Как от невкусной еды можно быть здоровой и красивой?
Луиза с пелёнок была очень любознательной и любила добираться до самой сути.
– Ведь если есть что-то вкусное и оно тебе нравится, то ты от этого радуешься, а если ты радуешься, то ты счастлив. А если ты счастлив, то ты здоровый и красивый, – с улыбкой продолжала девочка.
Её умозаключения вызвали на лице матери улыбку. Она погладила дочь по голове и сказала:
– Часто то, что кажется нам невкусным, очень полезно, а вкусное, наоборот, приносит вред…
Луиза всё равно не понимала и вопросительно моргала красивыми серыми глазами. Это не укладывалось в её голове:
– Всё должно быть закономерно: так вроде говорил учитель математики. Если вкусно, – значит, полезно, если невкусно, – значит, вредно…
– Со временем ты поймёшь, – улыбнулась мать.
Девочка со вздохом подняла ложку и, подержав перед глазами, опустила в тарелку, а потом грустно посмотрела за окно, где на полянке играли в снежки сверстники. Но эти игры её не интересовали: мысли были заняты прекрасной куклой, которую она однажды увидела в витрине магазина, когда возвращалась с мамой из школы. Кукла была с длинными волосами из настоящего золота до самых пяток, в забавной шляпке с одним подколотым бортом и торчащим длинным пером, приколотым бриллиантовой брошью, в голубом платье, в перчатках до самого локтя и в сапожках по колено. На её плечи была накинута красивая горностаевая мантия. Точь-в-точь королева! Луиза с первого взгляда влюбилась в неё. Но та слишком дорого стоила, и скудного заработка матери, увы, не хватало на игрушку.
Девочка тогда очень расстроилась, но с тех пор заветная кукла не выходила из головы. Луиза думала о ней день и ночь. Когда ела кашу, когда сидела на уроках, когда ложилась спать, когда просыпалась. Она даже попросила маму сшить такое же голубое платьице и стала отращивать волосы, чтобы быть похожей на ту куклу. И они действительно были похожи. Луизе не хватало только горностаевой мантии, шляпки, перчаток и сапог…
С тех пор, как Луиза увидела эту куклу, ей стали сниться странные сны. В них Луиза перемещалась в сказочную страну с невиданными пейзажами и существами, где обитала эта кукла. Игрушка оживала и всё время убегала от неё, а девочка никак не могла её поймать. Не проходило и ночи, чтобы Луиза не видела этот сон. Он словно звал её в этот загадочный мир.
Со временем девочка не могла думать ни о чём, кроме этой куклы: она стала рассеянной, витала в облаках на уроках и часто забывала увернуться от снежка во время зимних развлечений с ребятами.
Однажды, задумавшись о кукле и этой сказочной стране, Луиза наступила на мокрую половицу и, поскользнувшись, выронила любимое глиняное блюдце с изображённым на нём гномиком в цилиндре. Блюдце разбилось вдребезги. Луиза очень расстроилась, глядя на его осколки. Оно было самым любимым, хотя выглядело обычным, даже невзрачным.
Луиза случайно увидела его на рынке в передвижном деревянном фургоне старого торговца антиквариатом (лицом, чем-то напоминающим филина, как показалось ей тогда) в поношенном дорожном костюме и забавной чёрной шляпе-котелке. Её тогда очень рассмешило, что по котелку ползал большой белый паук, который оказался ручным и вовсе не страшным. Девочка почему-то сразу прониклась к забавному блюдцу особым теплом: их словно потянуло друг к другу. Она долго любовалась им, и торговец, благосклонно улыбнувшись, загадочно сказал: