Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
Александр лез по довольно крутому склону вверх и уговаривал себя, что это ему нравится. Природа, травка, цветочки. Цикады звенят. Солнышко светит. Солнышко, правда, светит очень уж старательно, жарко невыносимо. Надо было все-таки до лестницы дойти и подниматься по ней, как все нормальные люди. Там и лавочки, и тень, можно было бы на полпути спокойно передохнуть. Но, во-первых, он не больной, он уже вполне здоровый. Во-вторых, надо же тренировать свой пострадавший организм. А в-третьих, ему действительно все это нравилось: жаркое солнце, сухая трава, невзрачные цветочки и даже шум в ушах, куда попала морская вода, когда он нырял. Ощущать себя живым, живущим, практически здоровым и почти по-прежнему сильным – это было невыразимо приятно.
Только курить сильно хотелось.
Ну вот, наконец-то ровная дорога, тень и лавочки. Отсюда до столовой три минуты пути, и отдыхать в тени на лавочке нет никакого смысла. За столом можно отдохнуть.
Вот только есть пока не хочется. А курить, наоборот, хочется просто нестерпимо. Александр сел на скамейку. Немножко посидел, отдышался после своих альпинистских упражнений. И достал строго-настрого запрещенные врачами сигареты. Две-три сигареты в день – ну какой вред они могут принести его пострадавшему сердцу? Ему, пострадавшему сердцу, гораздо хуже от того, что принадлежащий ему организм мается и завидует курящим собратьям.
Он с некоторым чувством вины, но и с наслаждением закурил, откинулся на спинку скамьи, огляделся. Никакой толпы. Все или на пляже, или обедают. Только на соседней лавочке сидит какая-то девчонка, книжку читает. Трогательная такая. Тоненькая, гладко причесанная, в длинном сарафане. Сидит ровненько, коленочка к коленочке. Девятнадцатый век.
Девчонка вздохнула, закрыла книжку и положила ее рядом с собой. Ого! Александр присвистнул и передвинулся на край скамейки, поближе к девчонке. Ну точно – его книга! Не в смысле – принадлежащая ему, как предмет, а – его! Он автор.
Девчонка, явно напуганная его свистом и передвижениями, вскочила и торопливо пошла по дорожке прочь. Книжка осталась.
– Эй, стой, забыла! – крикнул он, подхватил книжку и кинулся вслед за девчонкой. – Да не бойся!
Она оглянулась через плечо, остановилась, помолчала и тихо сказала:
– Я и не боюсь.
Он в несколько шагов догнал ее, сунул ей в руку томик карманного формата в мягкой обложке с безумным разноцветным коллажем. И уже хотел сказать что-нибудь такое необязательное, что-нибудь покровительственное – ну, что говорят незнакомым девчонкам взрослые люди.
Так вот, он сунул этот томик ей в руку и посмотрел в лицо. И понял, что она не девчонка. Может быть, и не намного, но все-таки постарше девчонки. Не ребенок. Девушка. А глаза у нее… настрадавшиеся.
– Извините… – Александр вдруг страшно смутился. – Я думал, вам от силы лет пятнадцать… Вот и тыкал.
– Ничего, это не обидно, – торопливо откликнулась она и отступила на шаг.
– Подождите, у меня вопрос! Важный!
– Я спешу, – сказала она, но остановилась. – Какой вопрос?
– Я…
А дальше-то что говорить? Я – автор, как вам мое произведение? Где вы купили книгу, я ее давно ищу? Как-то это все глупо.
– Вы тоже любите детективы?
Она смотрела на него непонимающе, потом взглянула на зажатую в руке книжку и слабо улыбнулась.
– Какой важный вопрос… Да так, иногда… А вы, наверное, хотите почитать? Возьмите, я уже дочитала.
– Спасибо, я, собственно, читал… – Александр замолчал, подумал и все-таки не выдержал, похвастался: – То есть нет, не читал, а… написал ее.
– Вы Александр Матросов? – недоверчиво спросила она. – Правда, что ли? Надо же, какое совпадение…
Он вынул из ее руки книгу и перевернул ее. Девушка глянула на фотографию на тыльной стороне обложки, на него и повторила:
– Надо же, какое совпадение.
Кажется, хотела еще что-то сказать, даже рот приоткрыла, но промолчала и опустила глаза.
Повисла неловкая пауза. Александр уже хотел извиниться и уйти. Не будет же он спрашивать, понравилась ли ей книга. И вдруг она спросила: