Евгения Антонова - Лизка-аутистка. Реальная история жизни

© Евгения Владимировна Антонова, 2023

ISBN 978-5-0060-7855-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга посвящается моей дочери аутисту и всем родителям аутистов и не только. Как я её приняла, как полюбила.

Я работала няней в детском саду. С детства я не любила рутину, не могла долго заниматься одним и тем же делом и работать дольше трёх месяцев на одном месте. В то время у меня уже была старшая дочь 2-х лет.

В моём виденье семьи было две девочки, поэтому я очень хотела ещё детей. Супруг был не против, к тому же мы были молоды и любили друг друга, спали вместе каждый день, жили в своей квартире и наслаждались счастьем, самостоятельностью и благоустраивали по-своему быт. Тогда мы ещё представить не могли какие испытания выпадут на мою долю и через что придется пройти. Но это мой путь.

И вот родилась Лиза. Две беременности я выносила без осложнений. Мы с мужем ждали, готовили детскую. Старшая дочь ждала, что мама принесет из больницы собачку Лизку (единственная Лизка, которую она видела за свои два года, это дворняжка по кличке Лизка, и думала, что мама привезет такую же). Так они ждали меня.

В подготовке к родам мне приспичило купить ковролин в детскую, чтобы детям было весело изучать нарисованных там зверушек. Купила. Везла через весь проспект на троллейбусе. Беременность? А не важно! Дотащу. Что мне – «здоровая лошадь». Вечером муж с ребенком вернулись, я в кровище, квартира тоже, скорая, кесарево сечение, реанимация, ужасающие чистки и одиночество – без ребенка, в безвестности.

Однажды зашёл детский врач, сказал, что у ребенка долго было кислородное голодание и обвитие пуповины вокруг шеи. Она родилась на 32-ой неделе всего 900 грамм и была в стабильном, но тяжёлом состоянии. Мне предложили отказаться от дочки и оставить ее в роддоме. Но у меня даже в мыслях не было бросить ребенка. Однажды я как сумасшедшая мамочка ворвалась в детское отделение, крошка лежала вся в капельницах, питающих мозг через толстенные иглы. От жалости и бессилия слезы полились градом. Но воспитание не позволяло мне реветь прилюдно и на глазах у медсестер, и я взяла себя в руки. Мамочки носят своих детей, кормят и т. д., а я лежу одна вся в зелёнке, отвернувшись к стене в бесконечных слезах.

В итоге я в роддоме провела 13 дней, а Лизу отправили в отделение для недоношенных, где всё это время она была одна. Конечно, за ней ухаживали, наполняли желудок смесью через зонд, но не любили, поэтому она орала день и ночь.

Когда я пришла к ней, Лиза сразу затихла, необъяснимо почувствовав маму. Потом я почти сразу кормила её грудью. После кормления я садилась возле кроватки, нежно гладила её щёчку: «Все у нас будет хорошо, моя девочка, мы сильные, мы все выдержим». Она быстро набрала вес, и нас выписали домой. Это было счастье!

Потом начались трудовые будни, знакомые каждой матери. Я растила детей без мамок, нянек, только я и муж, у которого хватало терпения там, где моё заканчивалось. Так, например, мы пережили ночь, когда Лиза орала всю ночь после всех купаний, кормлений, отводов газов, игр и т. д. Я в озлобленном остервенении катала её через порог. При большой тряске она чуть-чуть затихла, а потом опять.

Дальше я не помню. Внезапно сильно стала проявляться моя болезнь. Оказывается, у меня было редкое наследственное заболевание, генетическое нарушение, а роды только дали ход заболеванию. Но сейчас речь не обо мне (это в другой книге). В общем, испугавшись, что оставлю детей и умру, я перевезла их к маме на Урал в деревню, там большой коттедж, еще две мои сестры. Так что в случае, позаботиться о моей девочке есть кому. Так думала я.

Еще перед отъездом нас провожала наша знакомая врач. Она-то мне и указала, что Лиза не смотрит в глаза и ко всем идет на руки – это ненормально. В два года она уже должна узнавать маму и папу, говорить первые слова. Она многого не делала, хотя старшая дочь уже в два года шпарила распространенными предложениями, была очень умненькой и во всем копировала маму, строила из себя взрослую и деловую, называя себя настоящей женщиной.