Иброхим Рахматов - ЛИМИНА
Глава 1.
Переходные фазы
– Мы позвали вас сюда не зря!
– Католик, иудей, синтоист, и даже зороастриец… А теперь ещё и я? Это же полный абсурд.
– Они – всего лишь надежда на чудо. А вы способны объяснить всё с точки зрения науки, раскрыть детали, которые ускользнули от всех.
– Но я не экзорцист!
– Вы – метафизик!
– Формально – нет.
Старая обсерватория в Токио, подземная лаборатория, в последний раз использовавшаяся в 1948 году, снова принимала гостей. Сегодня здесь собрались четверо. После короткого разговора дверь коридора, освещённого светодиодными лампами, отворилась, и двое вошли в лабораторию.
Внутри уже находились представители четырёх религий, практикующие экзорцизм. Они сидели в молчаливой концентрации вокруг круглого диска, каждый в своей позе, погружённый в молитву. Вошедшие тоже заняли места у другого края круга. Один из них заговорил:
– По вашей просьбе мы подготовили лабораторию – освещение и прочее. Думаю, условий достаточно для проведения ритуала.
– Достаточно, чтобы даже не распознать, кто сидит напротив, – тут же вставил второй.
– Разрешите представить: господин Шамсиддин, член Академии наук Турана, Узбекистан. Он попытается взглянуть на происходящее с научной точки зрения.
Ответа не последовало. Все были сосредоточены на ритуалах.
Шамсиддин, слегка смущённый представлением, наблюдал за участниками у круга. Он уже безошибочно определил католического экзорциста. С любопытством стал рассматривать остальных. Внезапно один из них, сидевший прямо напротив, дважды хлопнул в ладоши.
«Синтоист,» – отметил Шамсиддин про себя.
Осталось двое. Они сидели друг напротив друга. Один, справа от Шамсиддина, что-то тихо бормотал. Второй – с закрытыми глазами, в полном молчании.
«Что ты там шепчешь?.. Ну-ка… чуть громче…»
В полумраке сосредоточиться на слухе было проще. Едва уловимыми словами доносилась молитва. Шамсиддин, обладая достаточными историко-религиозными знаниями, попытался повторить услышанное:
– Azi drafso dareni Anxra-Mainyu. Aena o razig rah fradaram…
«Это… что значит?.. Верный слуга Ахримана. Призываю его через невидимый проход?..»
Аура, возникающая в комнате, становилась всё более зловещей. Различные религиозные ритуалы, переплетаясь, создавали гнетущую, искаженную атмосферу.
Шамсиддин пришёл не один – его сопровождал Ючи Айзава, ответственный сотрудник этой самой обсерватории. Именно он, по специальному поручению, собрал здесь экзорцистов. Не теряя времени, Ючи начал говорить:
– Прежде всего, выражаю искреннюю благодарность каждому из вас за то, что нашли время и прибыли сюда. Сегодня, вопреки традиции, мы уделим внимание и мнению представителя науки, который находится среди нас. Убедительно прошу не воспринимать это как неуважение к вашей вере или обрядам. Его присутствие продиктовано исключительно стремлением к универсальному подходу и поиску более целостного понимания ситуации. Ваши мысли и рассуждения одинаково ценны для нас.
Он повернулся к Шамсиддину:
– Теперь, позвольте, я покажу вам то, что вы должны увидеть. Пройдёмте со мной – к мальчику, что сидит чуть поодаль от круга.
– Конечно, без проблем, господин Айзава.
Они подошли к подростку, сидевшему на простой скамье. Мальчик словно застыл, его взгляд был устремлён в одну точку. Понаблюдав за ним с минуту, Шамсиддин не увидел смысла в дальнейших попытках «читать» его состояние. Он отвёл взгляд и обратился к Ючи:
– Что говорят эти… экзорцисты?
– Они утверждают, что мальчик сейчас находится в астральной проекции. Его душа, по их словам, похищена. Простите за столь «фантастическое» описание, я понимаю, что подобное может быть неудобно слышать человеку науки.
– Ничего страшного, – спокойно ответил Шамсиддин.
Он на мгновение задумался, затем повернулся к Ючи:
– Простите за прямоту, но если медики Токио не смогли ему помочь и теперь вы передали его в руки тех, кто оперирует ритуалами, то боюсь, я здесь лишний.