Таня Станчиц - Лето ещё не кончилось… Стихи и автобиографические очерки
Фотограф Паша Львовна Соколова
© Таня Станчиц, 2019
© Паша Львовна Соколова, фотографии, 2019
ISBN 978-5-4490-6411-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Когда б выбирали сестёр…
Стихи из девчонской тетради
Щенок
Я одинок. Я одинок.
Я просто – брошенный щенок.
Под лопухом свернусь в комок —
из шерсти и из слёз клубок…
Я никого не обижал.
Я никому не помешал…
И всё-таки – ненужным стал!
Я так устал. Я так устал.
Мне было сладко и легко…
Я пил парное молоко!
…Теперь всё это далеко,
как золотое об-ла-ко…
Что остаётся мне? Скулить…
Взойдёт луна – я буду выть…
И постараюсь не забыть —
что значит верить и любить.
Собака по имени Мадо
Мадошенька! В дни радости моей
ты прыгала козлёнком, и, играя,
подбрасывала ветви сосен в небо…
Бывало, ты подкрадывалась тихо —
как самый осторожный из индейцев —
к серо-зелёной голубиной стае
и вдруг, чуть боком и упругим скоком,
бросалась к ней, распугивая лаем…
Ты никогда не обижала слабых —
котят и бабочек, болонок и птенцов…
Лишь только два врага: моль и оса,
да из людей, пожалуй, алкоголик…
Мадошенька, а как купалась ты —
плыла, смешно вытягивая шею,
держа во рту, как сигарету, палку…
Всегда мордаха милая твоя
была облеплена песком, травой иль снегом,
или обрызгана озёрною водой…
Ну а когда мне было плохо так,
что все друзья в молчанье разбредались
(кому приятно видеть боль? И так
своей хватает…) – только ты одна
меня встречала радостно и нежно,
брала меня зубами за запястье —
так осторожно… Мы на пол садились,
и я тебя за шею обнимала…
А ты тогда без всякого запрета
лизала щёки мокрые мои,
и слизывала с солью грусть и горечь…
Теперь она вернулась, и стократ
сильнее стала… Больно!!! – а не грустно…
О, милая моя, прости меня!
…Но в комнате
так тихо
и так пусто
Забытый друг
Собаке по имени Мадо
Когда нахлынет вдруг беда,
когда настанет полоса
болезней, горя и разлуки;
Когда все дружеские руки,
подруг весёлые глаза
тебя покинут, то тогда
ты вспомнишь о забытом друге —
твой пёс, заброшенный судьбе
в пирах, заботах и гульбе —
с тобой один остался в круге!
Не может он помочь, о да! —
в твоей стобедной круговерти…
Лишь пару раз хвостом махнёт,
и твою личность облизнёт,
лишь пару раз спасёт от смерти.
Июнь 1975. Мне скоро 16 лет.
Окна моего дома
*** 16лет ***
Синяя ночь стоит,
И, желтовато-бледна,
В небе, качаясь, висит,
пряником круглым луна.
Много и зим, и лет
Тёплые окна квартир
Свой золотистый свет
льют на весь Божий мир.
Но голубое окно
Манит меня и зовёт…
Светом своим одарит,
Холодом диким убьёт.
(Мне б эту) жизнь – из огня!
(Вдруг) – равнодушье придёт?
Кто-то другой за меня
Яблочный встретит восход…
Кто-то другой, за меня,
(Сделает светлую) новь!
Боже!.. Другой… За меня…
Обнимет… мою… любовь…
Возвращение
*** 16 лет ***
Не знаю я – зачем иду,
Иду я к вам на Землю…
Не знаю я, в каком году
упал я из Вселенной…
Там небеса, и звёзд леса,
И тишина такая,
Что люди никогда, ничто,
И ни о чём не знают.
А на Земле поют моря,
И волны рвутся к звёздам.
Не вспоминай, не думай зря —
Жить многим слишком поздно.
Там лгут врачи, и кровь стучит,
И рвётся крик из глотки!
Наркоз красив: плывём. Залив
Качает наши лодки.
И боль кричит, но жизнь молчит.
Нам всё равно, мы слепы.
Дай Бог, чтобы никто из вас
На нашем месте не был.
08-11-75
Я теперь и во сне…
*** 16 лет ***
Я теперь и во сне не летаю, а падаю
В жуткую, красную пропасть без дна…
Я люблю её… Нет, не люблю… Я не знаю…
Но жизнь у меня только одна.
Но жизнь у меня только одна!
С неповторимостью каждого мига…
С незавершённостью каждой мечты…
С незаменимостью каждой книги…
Только одна у меня ты.
Только одна у меня ты!
27-10-75
Бред на белом столе
бред на белом столе
задыхаюсь
предчувствие смерти
не на небе ещё на земле
живая
верьте верьте верьте
взгляд последний дикий
рука загорелая пальцы
ну что ж вы не видите
отрываются падают
отрываются струны задевая
гитары
страшно мучаюсь
о боль какая
муки музыки
вот и всё
спасибо хирург
по коридору так
на руках у медбрата
нежность сила тепло
его рук
ничего не понятно