Наталия Черноглазова - Лабиринты души

Он сказал, что я особенный. Да, прямо так и сказал.

Люди во дворе называют меня больным. Или дураком. Я на них не обижаюсь. Мне нравятся люди. Иногда они угощают меня сладостями. За это я кривляюсь и машу руками и ногами, а они смеются. Я люблю, когда люди смеются, это так здорово! Правда, дети часто гоняются за мной по двору и больно колотят палками по спине, но я на них не сержусь. Это они так веселятся.

Раньше мама не разрешала мне выходить во двор. Она говорила, что это опасно, что люди бывают очень злыми. Я ей не верил. И сейчас не верю. Люди все хорошие, особенно дети. И дразнятся они не потому, что плохие, а потому, что они так играют. Я люблю играть с детьми, но мама меня ругает за это. Она вообще редко улыбается, чаще плачет или кричит на меня. Поэтому я стал убегать на улицу.

Сегодня я вышел рано, двор был пуст. Я сел на скамейку возле подъезда и стал ждать. Когда долго ждёшь, в голову лезут разные мысли, которые надо думать. Я не люблю думать, это скучно. В такие моменты мама начинает кричать, чтоб я убрал с лица дурацкую ухмылку. Она говорит, что думать, – это плохо, и ничего путного из этого не выйдет.

Я, наверное, так крепко задумался, что даже не заметил, как ко мне подошёл какой-то человек и сел со мной рядом на скамейку. Я просто повернул голову вбок, а он уже сидел рядом. Самое странное, он не смеялся. Он просто смотрел на меня. И глаза у него были такие… непонятные. Цветом, как солнце. Точно! Солнечные глаза. Я ещё подумал, что об них вполне можно обжечься, если долго всматриваться.

Он спросил, как меня зовут, и как у меня дела. Таким ласковым, бархатным голосом. Я не знаю, почему, но мне резко захотелось пить, в горле стало очень-очень сухо. У меня никто никогда не спрашивал, как мои дела.

И я ему рассказал. Про всё. Про то, как я люблю смотреть в окно, как целыми днями играю во дворе, как плачет мама, как каждый вечер я рисую солнце.

Человек слушал очень внимательно, качая головой. В его руке тлела сигарета, и пепел от неё падал прямо ему на плащ. Да, он был в плаще, хотя на улице было очень тепло. Он вообще был странным, но он мне безумно нравился. Я всё говорил и говорил, проглатывая в спешке слова, ведь я боялся, что он сейчас встанет и уйдёт.

Но он не уходил. Вместо этого он вытащил из кармана своего плаща конфеты и протянул их мне. Я подумал, что мне нужно скорчить смешную рожу или покукарекать, но он остановил меня и сказал, что дарит мне конфеты просто так.

Просто так? Мне стало жарко от его слов. Я сидел с полными горстями конфет и задыхался от жары. Мои руки дрожали. Я не мог думать, мысли убегали в разные стороны. Я так и сидел, хватая ртом воздух, пока не услышал странный вопрос:

– Мальчик мой, ты веришь в Бога?

Я засмеялся. Человек в плаще стал смеяться вместе со мной.

Помню, мама ещё давно говорила мне, что Бог – это седой старичок в белой одежде, который сидит на небе и наблюдает за нами. Я тогда сразу побежал к окну посмотреть, но мама сказала, что из окна нашей квартиры Его не видно. Если честно, я не очень-то во всё это поверил. Где он там сидит? Как с такой высоты можно что-то увидеть? Да и вообще…

– О чём ты думаешь?

– О Боге, – честно ответил я. Тут меня осенило:

– А вы его видели?

– Видел. – Человек с жёлтыми глазами посмотрел на меня серьёзным взглядом.

Я ему сразу поверил. Мне подумалось, что человек с такими глазами не может врать.

У меня в груди как будто лопнул воздушный шарик:

– Если бы я увидел Бога, я бы спросил у него, почему меня все обзывают больным идиотом, почему мама всегда плачет, и почему умер Иисус?

– Кто такой Иисус?

– Это наш дворовый кот. Знаете, какой он умный был?

– Знаю. Все коты очень умные.

Незнакомец помолчал немного и добавил:

– Ты не слушай никого. Ты вовсе не больной. Ты особенный.

– Правда?

– Правда. Ты просто… заблудился.

И снова этот взгляд. По моей спине поползли мурашки. Человек в плаще посмотрел на часы.