Петр Ингвин - Кваздапил. История одной любви. Начало
Пролог
Вновь заснуть не удастся. Потягивание не взбодрило, и я отправился готовить кофе. Тет-а-тет с тишиной разбил звонок в дверь.
– Это я, – донеслось снаружи.
Никому другому я бы не открыл.
Дверь распахнулась, и моя рука дернулась для пожатия. Встречного движения не произошло. Ясно. Он знает.
Можно все отрицать. Но я не мог отрицать. Это предательство.
Застывшая фигура не двигалась, в руке блеснул нож. Я глядел спокойно. В голове дул сквозняк. Я всегда знал, что так будет, но отгонял это знание. Бесстрастный голос почти без моего участия сообщил:
– Прости.
– Такое не прощают.
– Тогда – сожалею. И все понимаю.
На душе было противно, словно там прорвало отстойник, и теперь отовсюду капало. Ноги почему-то задрожали, страшно захотелось сесть.
Говорить было не о чем. Он знал, что делать, а я знал, что он сделает. Просить пощады – унижать себя. Пощада традицией не предусмотрена.
Часть первая Сестра друга
Глава 1
Поверить, что начало лета у нас похоже именно на лето, может лишь тот, кто проездом. Вечер и ночь расставят все по местам. Солнце работает в режиме медленной разморозки, зелень только просыпается, а обман зрения происходит из-за девушек в мини: они долго ждали возможности щегольнуть красотой и дождались. Улицы переполнены голыми ногами, развеваются уставшие от шапок волосы, но передвигаются их владелицы исключительно перебежками между дверями транспорта и теплыми помещениями.
У подъезда несколько земляков Гаруна горячо и громко обсуждали что-то на своем языке. При виде незнакомца голоса смолкли, парни на миг расступились, и человеческая стена сомкнулась позади. На нужном этаже я немного потоптался, собираясь с мыслями. Когда палец вдавил кнопку, истошный звон потерялся в бумканье басов и гомоне голосов, старавшихся перекричать музыку. Дверь отворилась, придержавшая ее кареокая красавица улыбнулась:
– Кваздик, да? Я Мадина, сестра Гаруна. Помнишь?
Мадина?! Вместо путавшейся под ногами соплюшки, требовавшей включить ее с сестренкой в наши игры, передо мной в выразительном изгибе струилось обворожительное создание. Большинство прибывших отмечать окончание сессии учились со мной на четвертом курсе, а Мадина только на втором. Юность и порывистость чувствовались в каждом движении, но изменения с последней встречи произошли непредставимые. Наполнение зеленого платья притягивало взгляд, взор волновал, кровь начинала искать другое русло. А это непростительно с сестрой друга-кавказца. Мой взгляд стыдливо упорхнул.
Мадину полупобеда не устроила. В дверном проеме отрепетированно воспроизвелась поза, предельно выпятившая все, что выпячивалось хотя бы в теории. Головка склонилась, на плечи и спину упала сверкающая тьма. Когда-то это была коса, а сейчас – покров ночи, чернее только черные дыры космоса, и две подобные как раз глядели на меня из-под излома бровей.
Но и перед ней стоял не мелкий шалопай Кваздик, а сто семьдесят сантиметров ума и мышц… обремененных, к моему стыду, балластом из нескольких килограммов. Добродушный увалень с вечно растрепанными вихрами – таким я стал за эти годы. Но девушка узнала меня сразу, радость от встречи грозила прорвать дамбу приличий, а лишний вес фигурировал только в моем мозгу… где он всегда фигурировал, когда оказывался рядом с прекрасным полом.
– Привет, – сказал я, чтобы что-то сказать.
Убедившись, что изменения замечены и оценены, ножки Мадины отступили на шаг. Чуточку посторонившись, изображенная для меня композиция совсем с прохода не исчезла, продолжая жалить взор осиной талией и обтянутым рельефом подробностей выше и ниже. Я остался стоять снаружи.
– Как дела? – По тонким губкам пробежал язычок, прямой взгляд не давал сосредоточиться.
– Вчера права получил.
Вырвалось, не удержался, хотя хвастаться особо нечем. Права – еще не автомобиль. Ход девичьей мысли был ожидаем:
– Машину купил?!
– Уже хватает на одно колесо. Теперь ускорюсь, с правами мотивация сильнее. Думаю, к концу учебы смогу приобрести сразу два.