Наталья Лебедева - Крысиная башня

1.

Мельник читал последнюю в семестре лекцию перед группой из двадцати человек, но мысли его крутились вокруг одного-единственного – Бойко. Было жарко, студентки обмахивались тетрадями, проводили пальцами по вспотевшим лбам, в воздухе стоял густой запах сирени, цветущей за открытыми окнами. Бойко, светловолосый худощавый парень с тонкими правильными чертами лица, ни на что не обращал внимания. Он сидел, не меняя позы, и рассеянно вертел в руках дешевую пластмассовую ручку. Глаза его безотрывно следили за тонким кончиком стрежня, на котором поблескивал маленький измазанный чернилами шарик. С самого начала лекции Мельник ощущал исходящую от него опасность, а к середине был уже абсолютно уверен, что видит перед собой убийцу.

Мельник говорил:

–– Возникновение театра абсурда связывают с именами двух драматургов: Беккета и Ионеско.

Птицы за окном щебетали так громко, что приходилось повышать голос, но Бойко, думавший о прошлой ночи, ничего не слышал. Продолжая говорить, Мельник прислушивался к его мыслям: жертва, убийство, кровь, оскал, опасность, «я спасал свою жизнь».

–– Театр абсурда рассказывает об одиночестве и отчуждении человека от окружающего мира. – Мельник чувствовал, как начинает болеть голова. Обрывки бессвязных мыслей Бойко вплетались в лекцию, как щебет птиц.

На поверхности плавали лишь осколки образов и обрывки слов. Мельник улавливал их безо всякого усилия – как слышал на улицах разговоры проходящих мимо людей. Чтобы узнать больше, он должен был нырнуть в голову Бойко, а это было все равно что подслушивать нарочно. Мельник колебался, и останавливала его не только щепетильность. Он знал, что и сам может быть опасен.

Жирная, ошалевшая от тепла муха залетела в окно и стала биться о беленый потолок в поисках выхода. Студентки начали посмеиваться.

–– Абсурдно искать выход там, где его нет. И тем не менее, этим грешат не только мухи, – Мельник заставил себя улыбнуться. Муха стукнулась о потолок особенно сильно, срикошетила и, заметив наконец, где находится окно, вылетела на улицу. Группа оживилась, и только Бойко не обратил на происшествие никакого внимания.

–– «Бескорыстный убийца» – одна из наименее известных в России пьес Ионеско, – сказал, глядя на него, Мельник. – В ней бессмысленная жизнь сталкивается со смертью, которую нельзя предотвратить.

Бойко вздрогнул и поднял глаза.

–– Герой пьесы разговаривает с убийцей, а тот в ответ лишь бессмысленно хихикает из темноты. Потому что смерть невозможно переубедить.

Синие глаза Мельника встретились с голубыми глазами Бойко.

«А ведь он убьет еще раз», – подумал Мельник, и все его сомнения рассеялись. От усилия, которое пришлось приложить, ему стало больно, но зато он сразу увидел тело девушки, которое Бойко закопал в песок на обрывистом берегу. На длинных светлых волосах темными штрихами запеклась кровь, кровью были пропитаны изорванная в клочья белая майка и джинсовые шорты.

Мельник замолчал, слова застряли у него в горле. Двадцать пар глаз выжидающе смотрели на него, Бойко вернулся к разглядыванию ручки. Мельник собрался с мыслями и продолжил:

–– Итак, «Лысая певица».

–– «Бескорыстный убийца», – поправил его кто-то из студенток.

–– Нет, «Бескорыстного убийцу» мы с вами разбирать не будем, – рассеянно ответил Мельник. Студентка в первом ряду удивленно подняла бровь.

Когда пара закончилась, Мельник вышел в коридор и пошел за группой на другой этаж. Студентки остановились напротив закрытых дверей аудитории, расслабленно оперлись о подоконники и продолжили негромкие разговоры. Бойко стоял поодаль от них, прижавшись затылком к прохладной, выкрашенной бежевой краской стене.

Мельник прошел мимо студентов и открыл дверь кафедры русского языка.

–– Можно я у вас посижу? – спросил он секретаря Марину.

–– Конечно, Вячеслав Станиславович, – Марина недоуменно пожала плечом. Она не поняла, почему Мельник хочет посидеть именно здесь, но не стала возражать: он нравился ей. Мельник был высок и широкоплеч. Черты его лица отличала грубая правильность: крупный нос, высокие скулы, черные широкие брови. Волосы он носил длинными, до плеч, но скорее по студенческой привычке, чем из желания нравиться.