Евгений Беляков - Крымская тетрадь. Мысли о теории Ноосферы

© Евгений Беляков, 2019

ISBN 978-5-4496-5813-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В центре книги попытки ответа на фундаментальные вопросы о «едином» и «многом», о человеке и ноосфере, о диалектике жизни, о смерти и бессмертии… Кто мы? Откуда? Куда идем? Вот о чем книга.

Автор – журналист, математик, автор методик и книг по педагогике, литературовед, историк, философ – иными словами, представитель немногих в наши времена ученых-энциклопедистов, в просторечии несправедливо называемых «дилетантами».

Взгляд на Ноосферу, развиваемый мной в этой книге, – взгляд диалектика. Слово «диалектик» не нужно понимать в смысле приверженца какой-то секты или будто это член тайного ордена, тем более не нужно ограничивать сферу диалектического мышления марксизмом-ленинизмом. Главный диалектик в истории философии (Г.Ф.Гегель, 1770—1831) о Марксе, тем более о Ленине ничего не знал. Как я думаю, это слово нужно воспринимать по аналогии со словами «математик», «ботаник». Говоря коротко, я хочу показать, что диалектика – это часть науки о сверхсложных системах.

Но сначала попробуем поговорить о некоторых логически «более ранних» вопросах:

Существует ли такая наука – диалектика? Является ли диалектика наукой? Действительно, вышеуказанная аналогия «работает», поскольку есть науки математика и ботаника – предполагается, что существует и диалектика, но так ли это?

Ответ на эти вопросы не прост. С одной стороны, как я хочу показать, да, существует, да, является. Но, с другой стороны, это новая, необычная наука, во многом складывающаяся лишь в XX веке. Хотя в ней применима математика, хотя ее истоки и корни уходят вглубь столетий и даже тысячелетий (так как диалектика – одна из самых первых наук на земле), даже в наше время диалектика не может считаться сложившейся наукой. Возможно даже – она относится к такому классу наук, которые никогда не могут «сложиться», всегда только начинаются и начинаются. Это напоминает ребенка, который никак не может сложить, свинтить какую-нибудь игрушку из деталей конструктора. Чуть начинают проступать контуры, он ее сразу же и ломает.

Дело в том, что диалектик имеет дело со сверхсложной системой, то есть с такой, которая по сложности сравнима с ним самим. Однажды с маленькой обезьянкой проводили опыты: ученые хотели узнать, как высок уровень ее сообразительности. Но так как обезьянка не хотела решать предлагаемые ей задачи (достать банан палкой) в присутствии ученых, то они ушли и оставили ее одну в комнате. Дверь закрыли. Ученые стояли, курили, разговаривали. Затем один из них заглянул в замочную скважину. И увидел глаз. Тут он понял, что маленькая обезьянка все это время изучала ИХ. Когда ученый занимается изучением сверхсложной системы, она может заниматься изучением ученого.

При этом возникает своеобразный аналог принципа неопределенности в квантовой механике. Об этом прекрасно написал в одной старой статье Дж. Уолд: «Как при взаимодействии с зондирующим фотоном нарушается состояние электрона, точно так же взаимодействие с экспериментатором может нарушить состояние испытуемого. Любое вторжение во внутренний мир личности приносит нечто новое. Никто не может изучать личность, существенно ее не изменяя». Уолд рассказывает, в частности, об одном психологе, который разработал целую «батарею» тестов на утомление, потом довел испытуемых путем семидесятичасовой нагрузки до утомления, даже до зверского раздражения, но тесты так и не показали ничего. «Дело, видимо, в том, – отмечает Уолд, – что в процессе испытания создавалась новая ситуация, рассеивающая утомление». Может быть, предположу я, опыты проводила симпатичная лаборантка? В результате «лучший и, пожалуй, единственный способ узнать, устал кто-нибудь или нет, – приходит к выводу Уолд, – это спросить его об этом». («Наука и жизнь», №1—2, 1967 г.).