Лена Штольц - Кровавая графиня
Сентябрь 1830 года
Именно в этот год, когда во Франции произошли потрясшие мир события Июльской Революции, свергнувшей династию Бурбонов, благодаря которым на престол взошел Луи-Филипп I Орлеанский, а опальный король Карл X, изгнанный и приниженный, отбыл из Шербура в нашу славную Англию, со мной произошла невероятная история. Мое имя – Морис Ламберт, двадцати восьми лет от роду, в тот год я был послан в качестве поверенного сэра Джона Уортхолла уладить дела его сына в Германию. Путешествие обещало быть очень приятным, погода радовала, осеннее солнце щедро одаривало землю своими лучами и так как дело-то по сути было пустяковое, и справился я с ним весьма быстро, у меня оставалось достаточно времени обозреть красоты Европы и совершить небольшое путешествие по городам Старого света. Молодой мистер Уортхолл, который оказался весьма приятным человеком, любезно вызвался составить мне компанию. Мы надеялись испытать все радости жизни в культурной и просвещенной столице Австрии, однако, в Вене состояние здоровья моего спутника ухудшилось, и мы вынуждены были прервать наше путешествие. Признаться, я был немного огорчен, так как рассчитывал на обратном пути подольше остановиться в Чехии, эта страна, с моей тягой ко всему мистическому, таинственному и неизведанному, невообразимым образом привлекала меня, ходившие о ее замках легенды и мистические верования жителей, ее мрачные пейзажи и сырой туманный климат заставляли мое сердце трепетать в предвкушении чего-то чудесного, и неизведанного, хотя порой жуткого и даже зловещего. Сэр Лесли Уортхолл, несмотря на свою лихорадку, и тут не хотел оставлять меня одного, предупреждая меня о ловушках, которые могут поджидать неопытного путешественника на дорогах Богемии, но климат Чехии не пощадил его здоровья, и он почувствовал себя совсем скверно. Приступ случился с ним ночью, когда мы как раз проезжали Богемский лес, до знакомых мест было еще далеко, ни я, ни слуга не могли ничем облегчить страданий больного, а доктора он отказался брать с собой, заявив, что превосходно себя чувствует. Когда я уже вконец отчаялся вернуть родине одного из достойнейших ее джентльменов в целости и сохранности, на горизонте показались огни какой- то деревеньки. Я велел кучеру править туда, и едва мы достигли места, я выскочил из повозки и постучался в первый же дом, в надежде на помощь, однако мужчина, отворивший дверь, испуганно огляделся по сторонам и отказался пустить меня, бормоча что-то бессвязное, он захлопнул дверь перед моим носом. Мы с кучером пробовали стучать в другие дома, но в них нам даже не открыли. Наконец, какой-то бедный старик окликнул нас, высунувшись из своей лачуги. – Тут можете даже не пытать счастья. Никто вам не поможет, вы уж извините. Люди боятся.
– Кого? Почему? Что за глупые суеверия в наш прогрессивный век!
– Эээ, молодой человек, прогрессивный – не прогрессивный, – старик говорил довольно грамотно и не походил на сумасшедшего, – а помирать-то кому охота? Если уж очень вам нужна помощь…
– Да очень! – перебил я его. – Тогда поезжайте-ка прямо, там, на холме замок: вот, может, там Вас примут, однако я бы Вам не советовал.
– Большое спасибо за помощь, мы немедленно отправляемся! А далеко ли до замка?
– Не слишком до него, окаянного, далеко, за полчаса домчите, коли лошадей, да себя не пожалеете. На вашем месте я бы туда не сунулся, если вам жизнь дорога.
– А что такое? И почему, скажите, наконец, никто не открыл нам?
– Видите ли, странные у нас тут вещи творятся, и слухи ходят.
– И из-за этого благородным господам не могут оказать должный прием? – я был возмущен, однако, вспомнил, что в народе приметы и поверья приживаются очень скоро, но требуется большое количество времени, чтобы искоренить их.
– А может, вы вовсе и не благородные господа, всяко бывает, – философски развел руками старик.
– Да не разбойники же мы, право слово!