Дмитрий Бутко - Критическая масса

Табул.

Районы явление не такое уж и странное. По сути, это срез общества. Как тюрьма, армия или школа. Районами пугали людей, но у нас тоже были понятия и принципы. Если ты идёшь с девчонкой по чужой территории ,тебя не тронут. Проводишь до дому, но обратно – бегом! Кто быстрее. Догонят – извини, братан! Никогда не трогали женщин, детей и взрослых. Ушёл с района в армию, считай всё. Потом только поздороваться заходишь.

Это своя система, которая существовала для определённого круга людей. Казанские, правда, беспределили , но в нашем городе такого не было.

Хотя, с карательными акциями те же "сотовские" на "Пятак" выходили. И гасили всех пацанов от 14 лет, кого встретят. Было, да.

Другое дело, что район поднимался очень быстро и узнавал о таких вещах вмах. Поэтому разгуляться "Сотне" не давали. И гнали их потом через весь город.

Целые операции "военные" проворачивались. Со стратегией, тактикой, засадами и ложными атаками.

В 90-е всё это движение сошло на нет. А может и зря. Район даже перед бандосами не прогибался. Запросто могли бритым "колобкам" в табло настучать.

Сам видел картину в 93-м. С дискача бритоголовые братки пытались двух девчонок в машину затянуть. Одна вывернулась и убежала куда-то. Я впрягся за вторую и нехило огреб бы, но тут прискакал табун малолеток с кастетами. И они "колобкам" в рожи зарычали: "Отпустили девчонку ,иначе всех забьем на мясо и тачку разорвем на гайки с винтиками!" И "колобки" конкретно приссали.

В тех же незабвенных 90-х шёл я как-то мимо больнички в Абрамовке. Это на "Маратне". От входа в приёмный покой меня тихо окликают. Я поворачиваюсь и вижу кореша по армейке Эдю Хромина ( Хрома, естественно).

 Про Эдьку можно отдельный рассказ написать. Худющий и длинный, весь какой-то нескладный. Руки тонкие и заканчиваются огромными широченными кистями, которые сжимаются в неожиданно здоровенные колотухи. Эдька был великолепным боксёром, к тому же "панчером". Свалить мог любым ударом, но особенно ему удавались короткие, почти незаметные боковые и апперкоты.

Добавить простодушную, вечно улыбающуюся физиономию, почти полное отсутствие бровей, сожжёных скользящими ударами перчаток и красный сплющеный нос, делавший его похожим на клоуна, и становится понятно почему в армии поначалу он попадал в интересные ситуации. Когда мы только прибыли в учебку и снимали новенькие шинели в каптёрке, к нему сразу подкатил здоровенный сержант-осетин и начал дёргать за шинель. Мол, давай меняться. Эдя один рукав уже снял, а второй снять ему этот бык не даёт. Хром ему спокойно, с улыбочкой своей говорит : "Дай мне шинель снять." Тот снова дёргает рукав на себя. И вдруг подгибается в коленях и валится на пол. Удар не видел никто. Хром ударил коротко и снизу. Чётко в подбородок. И корпусом удар прикрыл. Осетин гакнулся во весь рост и отрубился. И больше к длинному сутулому парню претензий не было.

Притчей во языцех стала история о том, как мы ходили на склад за картошкой. Склад был на территории части, но окружён дополнительной каменной стеной. Ибо вечно голодные солдаты лазали туда за продуктами. Так как учили нас неплохо, вылазки частенько заканчивались удачно. Поэтому начальство, терпение которого лопнуло от этих опустошительных набегов, посадило на цепь возле склада здоровенного "восточника" Рубина. Злющий, как сто языческих демонов, Рубин был неподкупен. Он с удовольствием жрал колбасу из чипка, которой мы пытались его прикормить, и бросался на нас не менее люто, чем раньше. Признавал Рубин только старшего прапорщика Сырбу. Огроменного, как дом, молдаванина.

Мы заскучали и сильно приуныли, так как длина цепи у Рубина доставала в любой конец забора. Но шли дни и жареная картошка начала врываться в солдатские сны, потеснив обнажённых девушек всех мастей. Воистину миром правят любовь и голод.

Мы скрипнули всеми извилинами, которые нам удалось собрать после почти полугода службы и составили план набега. Часть пацанов должна была отвлечь Рубина, подняв сильный шум. Штурмовой отряд, состоявший из четверых отморозков-смертников, в состав которого входили Хром, Фикса, я и Мэйски, должен был бесшумно перемахнуть забор и зайти с задней стороны склада. Там была дверь запасного выхода, которая открывалась просто и быстро. Тёмной, безлунной ночью мы выдвинулись на боевую операцию. Мы знали, что Сырбу, понадеявшись на Рубина и отсутствие попыток штурма склада в последний месяц, свалил в роту спать.