Жюльетта Бенцони - Королевы из захолустья
Juliette Benzoni
Les reines du Faubourg
© Кожевникова Е., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2018
Предисловие
Пожалуй, что и «захолустье» слишком громкое слово для этих королев. Кривая, кое-как мощеная улочка, а то и сточная канава были свидетелями их появления на свет. Ни одну из них не завернули в шелк или в бархат, детские глаза видели вокруг мрачную, безрадостную жизнь. Но все они, за исключением одной-единственной, обладающей особым даром – удивительным голосом, получили от небес роковой, по выражению лорда Байрона, дар красоты. Удивительная красота, которая сначала помогала им выжить в незавидных условиях, а потом принуждала мужчин прокладывать им дорогу к успеху. У каждой из них была своя дорога, но она вела к вершине, где солнцем сияло золото и сверкали бриллианты чистой воды. Карета Золушки катилась по этой дороге и не превращалась в тыкву.
Эти женщины были королевами. Они царили над покорными мужчинами, царили над Парижем, а иногда даже над целым светом благодаря магии красоты, ума, таланта и неутолимой жажде преуспеть. И разумеется, еще и везенью. Разве не повезло той, что сменила фартук прислуги на корону русской императрицы?
Были ли они счастливы? Нет, эти истории не о счастье. Огни рампы, блестящие празднества, фейерверк удовольствий, гром славы редко сопутствуют счастью. Счастье – нежный цветок, который чаще распускается в тени, вдалеке от шума. Некоторым из этих королев – но не всем – все же досталось немного благополучия, когда погасли прожекторы, что пригвождали их к хорошей или дурной славе, как булавка – бабочек в коллекции энтомолога.
Завидна ли судьба королев, пришедших из ниоткуда? Возможно, да. А может быть, нет. Вам судить…
Жанна де Турбе, или «Мадонна с фиалками»
Мойщица бутылок
Золотая монетка засияла у Жанны на ладони, будто солнышко. Чем дольше она на нее смотрела, тем теплее ей становилось. Она зажала ее тонкими пальчиками, растрескавшимися от холодной воды, и сжимала все крепче и крепче, словно хотела, чтобы монетка вжалась в ладонь навек. А потом прикрыла глаза, отгородившись от серого дождя и лачужек жалкого предместья.
– Эй, Жанна! – окликнул ее мужской голос. – Спишь на ходу? Поторопись, иначе опоздаешь! Того и гляди разозлишь смотрителя винного погреба!
Молоденький плотник Люсьен, сосед, смотревший на девушку влюбленными глазами, напомнил ей, что нужно спешить. Жанна сунула монетку обратно в конверт, спрятала письмо за пазуху и потуже затянула на груди черную шерстяную шаль. А потом припустилась со всех ног по улицам к главному в Реймсе торговому дому шампанских вин, где целыми днями мыла бутылки, содержимое которых таким, как она, не суждено даже попробовать. Жанна в этот день не бежала – она летела, потому что двадцать франков были для нее золотым ключиком, заклинанием «Сезам, откройся!», только вели они не в волшебную пещеру, а выпускали на свободу.
Весь день Жанна мысленно перечитывала письмо от подружки Жермены: «Бросай все и приезжай ко мне в Париж. Денег, которые я посылаю, хватит на приличное платье и дилижанс. Не раздумывай. В Париже такая красавица, как ты, будет ходить в золоте. В Реймсе ничего, кроме нищеты, не дождешься…»
Нищета… Малышка Жанна Детурбе успела нахлебаться ее вдосталь, хотя этой зимой 1853 года ей исполнилось только восемнадцать.
Мари, ее мать, работала штопальщицей на сукновальной фабрике, где и встретила свою любовь. Когда выяснилось, что Мари ждет ребенка, возлюбленный к ней охладел. К счастью, года через четыре после рождения дочери Мари встретила плотника Луи Рикса. Он женился на ней, и на протяжении нескольких лет в домишке на улице Курланси царило, можно сказать, благополучие. Прехорошенькая Жанна с розовыми щечками, большими серыми глазами и пышными темными волосами пошла в школу и стала там любимицей. Она прекрасно училась, в тринадцать лет получила свидетельство об окончании школы, и ее преподавательница объявила матери, что ее дочь может выучиться на учительницу.