Андрей Кошелев - Константин Великий. Сим победиши
© Кошелев А.В., текст, 2023
© Сибирская Благозвонница, макет, оформление, 2023
Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать.
Послание апостола Павла к Римлянам (Рим. 15, 1)
Пролог
Константину снилось, что он, сменив пурпурное одеяние на скромные одежды пастуха, гонит отару с зимнего пастбища на летнее. Овцы остановились на водопой у берега реки. Пересчитав их, он обнаружил, что одной не хватает.
– Забудь про нее, – сказали другие пастухи. – Не бросать же ради одной овцы всю отару. Никто не узнает, что она пропала.
– Господин узнает и опечалится, он бережет каждую из своих овец, – проговорил Константин.
– Ее косточки уже глодают волки, пропала она.
– Тогда я соберу их и отнесу нашему Господину. Он простит нас, если одна из его овец потеряется, но разгневается, узнав, что мы не пытались найти ее, – возразил им Константин, отправляясь на поиски. Остальные пастухи рассмеялись ему вослед.
Он расцарапывал руки, продираясь сквозь кустарник, раздирал башмаки об острые камни, спотыкался о торчащие из земли корни, терпел голод и усталость, но продолжал искать.
Константин нашел заблудшую овцу в гуще темного леса. Ему захотелось побить нерадивую палкой. Но она посмотрела на него испуганными глазами, подволакивая раненую ногу. И он пожалел ее, взвалил овцу на плечи и понес к своему Господину…
Часть первая
Сим победиши
I
Императорский дворец
города Трира,
310 г.
Солнце плавно опускалось за горизонт. Запад Римской империи погружался во мрак. Геркулий Максимин наблюдал за закатом, стоя на балконе императорского дворца и упираясь ладонями в мраморный поручень.
– Скорее, скорее, – шепотом приговаривал он, поторапливая солнце.
Максимин ждал наступления ночи, как дара богов. Когда на дворец опустится тьма, он войдет в покои зятя, цезаря Константина, и отомстит за страшное оскорбление, которое тот ему нанес.
Не так давно Геркулий поднял мятеж, но это вышло случайно. В нем виноват сам Константин. Он выступил в поход против франков, которые обрушились на Верхний Рейн. Максимин был в Арелате[1], командовал расквартированным там резервом, на случай если узурпатор Максенций, между прочим родной сын Геркулия, попытается вторгнуться в Южную Галлию. И пусть Максенций изгнал своего отца из Италии, пусть и послал за ним погоню, от которой тот спасся при дворе Константина, все равно это его родная кровь, его наследник! Максимин поставил зятя выше родного сына!
Время шло, а от Константина не было вестей. Максимин справедливо рассудил, что это неспроста. На войне даже императора подстерегают опасности. Особенно Константина, который нередко врывался в самую гущу сражения, чтобы вдохновить солдат. Если правитель погиб, как можно сидеть сложа руки? Вот Максимин и объявил войскам, находившимся в Арелате, что цезарь убит варварами, а затем выдал им монет из городской казны, чтобы они могли поднять пару кубков в честь погибшего императора. Вскоре легионеры сами пришли просить его, прославленного полководца Геркулия Максимина, принять пурпур. Пришлось согласиться.
Увы, Константин оказался жив. Узнав о том, что его войска в Арелате провозгласили нового императора, он покинул Верхний Рейн и в сопровождении небольшой свиты помчался в Южную Галлию.
Зачем? Хватило бы и письма, в котором Константин сообщил бы, что пребывает во здравии. Неужели он подумал, что благородный Геркулий Максимин мог его предать?
Легионеры хлынули ему навстречу, моля о прощении и обвиняя во всем Максимина. Для Геркулия это стало вызовом. Как они смеют? Разве Константин его хоть в чем-то превосходит? Оставшись с горсткой людей, он решил доказать, что с ним нужно считаться. Максимин перебрался в Массилию[2], которую оборонять проще, чем Арелат, и велел приготовиться к осаде. Но малодушные горожане распахнули перед законным императором ворота, а собственные легионеры связали Максимина и привели к Константину.