Нина Гравицкая - Колдунья из Треугольного переулка

Сонное солнце, пробившись сквозь горизонт, лениво поднималось над спящим городом, и последние звёзды тихо гасли на его посветлевшем небосклоне. Одинокий солнечный луч, заглянув в одесский двор, хотел спуститься вниз, но запутался в гроздьях белой акации и во дворе по-прежнему царил полумрак.

– Просыпайтесь! Солнце встает! – в поддержку лучу прошелестел лёгкий ветерок и Марыська, приоткрыв один глаз, лениво потянулась. Она всегда просыпалась рано утром, чтобы не пропустить торжественный момент зарождения нового дня, ведь в жизни бездомной кошки бывает не так уж много интересных событий. Впрочем, для этого была и вполне прозаическая причина: на крышу сарая, где была разложена для просушки вишня, в это время слетались голуби, и чтобы не остаться без завтрака, следовало быть начеку. Марыська собралась запрыгнуть на стенку колодца, где находился её наблюдательный пункт, но тут из колодца неожиданно показалась чья-то голова, и кошка оторопело присела на задние лапы.

– Это ещё что за чудо такое? – изумилась она. Голова с любопытством огляделась вокруг, затем, приподнявшись над колодцем, ловко перебросила через него ногу, спрыгнула на землю и оказалась обыкновенной девочкой, промокшей до мозга костей и посиневшей от холода, однако без малейших признаков страха, будто пребывание в колодце было для неё самым обычным делом. Увидев перепуганную кошку, девочка отряхнулась и весело рассмеялась.

– Чего ты испугалась, глупая? Я же Маня, я своя! Я вернулась! Представьте себе, что, мирно заснув в своей постели, вы просыпаетесь от того, что в ваш рот, нос и уши неожиданно хлынула холодная вода, и вы чувствуете, что ещё минута – и вы захлебнётесь. Именно таким было ощущение Мани Безымянной, когда к ней вернулось сознание после перемещения из Неведомого мира. Память о том, что с ней случилось накануне, вернулась не сразу, и девочкой овладела паника. Она не понимала, где находится, почему вокруг неё сплошная вода и судорожно билась, стараясь вырваться из водяного плена.

Маня постаралась воссоздать в памяти события своей жизни и первое, что она вспомнила, было подземелье Мёртвого города, куда они с Эриком неудачно переместились из реки Ста водопадов. Тогда она тоже до смерти была напугана окружавшим её со всех сторон чернильным мраком. С этим воспоминанием к ней вернулась память, и она вспомнила все, что случилось с ней накануне. Вот она плывёт к островку, затерянному в море, и видит там странных рыб с белыми выпученными глазами, в которых узнает существо из колодца во дворе семьи Картамышевых.

– А ведь это был вовсе не домовой, – догадалась Маня, – а обыкновенная рыба! Тогда получается, что я нашла новый Ход?! А рыбы просто перемещались из одной реальности в другую?!

Смело открыв глаза под водой, девочка увидела вокруг себя каменные своды.

– Подумаешь, колодец! – желая придать себе смелости, заметила Маня, – бывало у нас и похуже. Прекратив бесполезные метания, она вскинула руки и целеустремлённо устремилась вверх. Когда её лёгкие уже готовы были взорваться от недостатка кислорода, девочка, наконец, вынырнула на поверхность и с жадностью глотнула воздух. Рядом, отчаянно работая лапами, металась Джулька, тщетно пытаясь по скользким камням вскарабкаться наверх. Мане хватило одного взгляда, чтобы трезво оценить своё положение: оно было отчаянным, но не безнадёжным. Верёвка с ведром, по которой она запросто могла бы подняться наверх, здесь отсутствовала, но зато ствол колодца был достаточно узким, чтобы по нему можно было подняться наверх такой тренированной девочке, как она, а, следовательно, шанс выбраться отсюда у неё был. Долго раздумывать времени не было и Маня, облокотившись спиной о стенку колодца, согнула ноги в коленях, уперлась ими о другую стенку и, переставив их на несколько сантиметров вверх, одновременно продвинула вперёд спину. Камень был влажным и скользким, это как-то облегчало подъём, но всё равно кожа на спине от трения стала здорово ныть. Увидев, что хозяйка удаляется от неё, Джульетта Вторая отчаянно заголосила.