Мартенс Дмитрий - Когда в тебя верят

Должно полагать у многих людей в жизни бывали случаи, кога приходилось встречать трудности лицом к лицу без чьей-либо помощи или поддержи. К таким людям невозможно испытывать что-нибудь кроме уважения и гордости за них – ты смотришь на них, как на героев, прошедших смертельный бой, гигантов, имеющих невероятный стержень и волю, волю, чтобы вновь и вновь вставать и идти, не смотря ни на кого, идущего рядом, идти своей дорогой, не сворачивая с неё. Думаю, если спросить их, было ли им тяжело, они с большой вероятностью ответят так: «Это было непросто, но я старался и у меня получилось.» Такой ответ вполне устроит большинство интересующихся, и герой с облегчением выдохнет, поскольку ему не придётся выдумывать более изощрённую историю своего успеха. Почему выдумывать? Пройти через подобное испытание для человека, о котором мы говорим, если он, конечно, не является гением, это огромный труд, страх, боль от бесконечных поражений, о которой многие предпочитают замалчивать. Именно поэтому к таким людям невозможно испытывать что-нибудь кроме уважения и гордости за них – ты смотришь на них, как на героя, сдержавшего в себе боль, страх, ненависть по отношению ко всем, кто насмехался над ним, когда у него что-то не получалось, кто теперь стоит в очереди, чтобы узнать секрет его успеха. Герой гордо смотрит на себя в зеркало, говоря себе: «Ты молодец, ты справился!» Ему бы, наверняка, хотелось услышать эти слова от кого-нибудь другого, от близкого, что всегда поддерживал его, от наставника, который всегда помогал ему подниматься и наставлял на верный путь, но он не услышит этих слов. Наверное, тяжело их услышать, когда в тебя не верят. Именно в этом их главная заслуга, причина для гордости, но в то же время главная боль. Если бы он проиграл, никого бы это не удивило, и никто бы того даже не заметил. Но вдруг он выигрывает. Все собираются вокруг него, рукоплещут ему, и он улыбается. Улыбается искренне, потому что он горд за себя, за свою победу, ему нравится прикованное к нему внимание, честно заслуженное тяжким трудом. Но на душе всё равно какая-то горечь одиночества. О какой горечи от одиночества может идти речь, когда его все любят и уважают? Горечь от того, что это его и только его заслуга и больше ничья. Разве это не повод для радости? Ещё какой повод, но радость прошла, и осталось лишь одиночество с его победой, которую ему, увы, не с кем разделить.