Ева Бран - Кофейня междумирья. Подкидыш

- У нас сегодня наудачу алкашка родила мёртвого, и сама скончалась. Этого ребёнка точно никто не будет искать. Доставили на скорой, я опросила фельдшеров, они сказали, что судя по всему, женщина проживала одна. Квартира в ужасном состоянии. Подделай документы и молчи в тряпочку. Томилина должна быть уверена, что родила мёртвого. Понятно?

- А если она в суд подаст?

- Не докажут!

У меня подкосились ноги. Томилиной Анастасией была я. Три дня назад мне сделали срочное кесарево, потому что роды начались раньше положенного срока, на две недели – ребёнок лежал ножками вперёд. И после этого малыша так и не показали, говоря, что он находится в боксе, и врачи борются за его жизнь. Официальный диагноз – не раскрылось одно лёгкое. Сегодня, едва мне было позволено вставать, пошла к заведующей, чтобы попросить у неё разрешения, хотя бы через стекло на сыночка посмотреть.

Случайно подслушав разговор, не предназначавшийся для моих ушей, забыла, как дышать. В голове помутилось, и я грохнулась на пол, ощутив перед обмороком сильную боль в животе.

Очнулась в палате и сперва подумала, что мне приснился страшный сон. Медсестра как раз настраивала очередную капельницу.

- Скажите, а когда мне можно будет посмотреть на сына?

Девушка замялась и явно начала нервничать.

- Почему вы не отвечаете?!

- Томилина, ты только не волнуйся… главное – сама жива осталась.

В груди похолодело.

- Что с моим сыном?! – закричала так, что, наверное, половина больницы услышала.

- Он умер.

- Нет! Не может быть! Вы лжёте! Я точно знаю!

Попыталась подняться, но меня силой уложили обратно. Сражаться с медсестрой весом в центнер я сейчас не могла, поэтому просто забилась в её руках раненой птицей и заголосила так, что на мои вопли прибежал весь медицинский персонал.

- Вы украли моего ребёнка! Я слышала!

- Успокоительного ей два кубика, - приказала главный врач, и я практически мгновенно начала проваливаться в темноту.

Меня вертело и бросало из стороны в сторону, как будто я угодила в пятибалльный торнадо. Тошнило, голова раскалывалась, каждая клеточка тела отзывалась болью. Но внезапно болтанка утихла, и я стала просто парить в пустоте, будто сделалась лёгким пёрышком. Невесомость ощущалась куда комфортнее, поэтому я просто пыталась замереть и отдышаться. Странно… И ощущения в теле ненормальные для сна. Я ведь должна спать после лошадиной дозы успокоительного? Но мозг вёл аналитическую деятельность. А главное – я всё помнила и хотела голыми руками разорвать врачей.

И вдруг спокойное парение закончилось, и меня с силой потянуло вниз. Было ощущение, что я лечу со скоростью пули и точно должна разбиться, достигнув конечной точки падения. Закрыла глаза и принялась молиться. Всю жизнь не особо верила в бога, но всем известно, что даже махровый атеист становится верующим перед лицом неминуемой смерти. Меня в последний раз сильно тряхнуло, и разум отключился.

Приходила в себя с трудом. Всё болело и жутко хотелось пить. Я попыталась открыть глаза или застонать, но ничего не вышло.

- Ей бы целителя, – раздался незнакомый тоненький голосок над головой. – Что-то она плохо выглядит. А ещё у неё кровь! – заверещал некто, а я повторила попытку посмотреть на мир.

С трудом, но получилось. Сначала картинка была размытой. Перед глазами плясали разноцветные пятна, постепенно обретая чёткие контуры. Первым я увидела привидение, зависшее надо мной. ПРИВИДЕНИЕ! Оно походило на Карлсона в простыне, когда он вздумал разобраться с ворами. Только прозрачное.

Крик, который мне хотелось воспроизвести, оказался жалким писком. Мозг лихорадочно искал объяснение увиденному. Наверное, это последствия наркоза. Препараты в крови смешались, и у меня теперь нереальные глюки!

- О, глаза открыла, - обрадовалось привидение.

- Звать целителя? – раздался второй тонкий голосок откуда-то сбоку.

С трудом повернув голову, упёрлась взглядом в огромную, жирную крысу. Теперь приступ паники грозил перейти в безумие. Я всегда до одури боялась грызунов. А тут крыса размером с кошку! На этот раз крик вышел более выразительным.