Ник Ремени - Клеймёный

Летом 1933 года Семен Васильевич Руднев после полугодичной службы во Владивостоке прибыл в строящийся Де-Кастринский укрепрайон. Вместе с ним приехали жена Домникия Даниловна и сын Радий.

Стояла тихая погода. Море застыло в неподвижности. Его серая гладь сливалась воедино с видневшимися вдалеке сопками, островками тайги и даже с отвесными темными скалами.

Семен Васильевич смотрел на втиснутую между двух скал бухту, в которую они входили, на узкий залив, и думал, что никогда еще судьба не забрасывала его так далеко от родного дома.

Пароход «Тобольск» пыхтел, недовольно бросался черным дымом, осторожно приближался к скалистому берегу.

Прозвучал протяжный гудок. Его звук разными голосами повторили скалы. Судно причалило к берегу.

Семья по скрипучему трапу спустилась на серый бетонный пирс. Семен Васильевич тащил два коричневых чемодана с блестящими металлическими набивками по углам. Домникия Даниловна несла разбухшую от вещей сумку. Радик плелся за ними с несколькими упаковками.

На берегу их встретил молодой красноармеец. Высокий, стройный парень.

– Руднев Семен Васильевич? – спросил он.

– Руднев.

– Товарищ полковой комиссар, вас велено доставить к месту проживания.

Недалеко стояла повозка, аккуратно застеленная травой.

Семен Васильевич сначала помог взобраться на телегу Домникии Даниловне. Поставил на траву чемоданы с вещами, которые они таскали из гарнизона в гарнизон. Аккуратно разложил остальной багаж. Сел возле жены. Радик лихо вскочил на повозку сзади.

Красноармеец стеганул лошадь. Она нехотя побрела по раскисшей после недавнего дождя земле. Телегу тянуло из стороны в сторону, колеса бросали вязкую глинистую землю, стучали на камнях, которые выступали то здесь, то там на мягком грунте.

«Тобольск» «затянул» сипло у-гу-гу, запыхтел, пуская из трубы черный дым, и отчалил от берега. Семен и Домникия уставились на него темными глазами. Несколько минут не двигались, не отрывали от него пристальных взглядов. Им казалось, что вместе с теплоходом «Тобольск» от них уходил весь цивилизованный мир.

Домникия Даниловна вспоминала Европейскую часть Советского Союза, особенно милую Украину, где до этого провели с мужем большую часть жизни. А также незабываемый Ленинград с его белыми бессонными ночами, с разводными мостами, с дворцами и храмами.

После получения диплома военно-политической академии им. Толмачева, после нескольких лет, проведенных в Севастополе, судьба их забросила на самый край земли. В дикие, забытые людьми и Богом, места.

Не удержалась от нахлынувших эмоций. Вспомнила, как добирались до Владивостока, где муж прослужил полгода. Ехали несколько недель. В составе пассажирского поезда находился товарный вагон с маленьким окошком с решеткой. На каждой остановке в окошко лезли заросшие, грязные лица.

– Курить! – жалобно повторял худой заросший паренек.

Он протягивал через решетку руку и интенсивно махал ею, пытаясь привлечь внимание.

Крики паренька утопали в стуке колес проходящих поездов, говоре людских голосов, надрывных гудках паровозов. Измотанные долгой дорогой, уставшие от жизни обладатели мест в пассажирских вагонах спешили в течение коротких остановок обеспечить себя самым необходимым: купить пирожков с ливером или капустой, хлеба, воды, махорки или папирос.

На каждой остановке Рудневы выходили из вагона. Разминались и дышали свежим воздухом на перроне. Благо еще в Москве они заблаговременно закупили продукты питания. Щепетильная Домникия Даниловна тщательно подсчитала, что им потребуется, чтобы доехать до Владивостока.

Всем членам семьи жалобные крики не давали покоя. Радик, который в своей недолгой жизни видел многое, спросил отца:

– Почему их везут в товарняке?

– Потому, что они заключенные, опасные для общества.

Его мама не вмешивалась в мужской разговор. Но на одной из остановок, уже в Мариинске, не выдержала. Купила папирос, направилась к товарняку.