Светлана Ершова - Киса, не рычи!

НЕЛЛИ.

Наслаждаясь видом облаков, проплывающих за стеклом иллюминатора, и слушая шум турбин, я совсем выпала из реальности, погрузившись в безрадостные мысли. Даже то, что самолёт начал снижаться, прошло мимо меня, не выдернув из страха перед неизвестностью. Причин бояться приземления было действительно много. Новая семья, место проживания, колледж – всё с чистого листа...

Хотя «с чистого листа» слишком громко сказано, когда до этого был написан лишь один абзац, да и откуда взяться большему в мои девятнадцать?

Жизнь в Нью-Йорке с любящими родителями, учёба на экономиста, в принципе беззаботное существование, омрачённое лишь отсутствием подруг по причине моей замкнутости, и, безусловно, страдания по не подозревающему о моём существовании парню – по той же причине. Вот и всё, что было прежде, всё, что перечеркнула автомобильная авария, отнявшая у меня семью.

Родственников у нас не было, по крайней мере, ни мама, ни папа о них никогда не упоминали, поэтому новость, что опека надо мной переходит к маминой сестре, мягко говоря, стала неожиданной. Откуда взялась эта тётя Роузи – я и понятия не имела.

Страх, как она меня встретит, как будет ко мне относиться, липкими щупальцами пробирался в душу и сжимал сердце. А переезд из мегаполиса, где ты лишь незаметный призрак, в маленький городок с общительными и лезущими в твои дела соседями, только подливал масла в огонь накрывающего меня ужаса.

Самолёт слегка тряхнуло, когда шасси коснулись посадочной полосы. Вздрогнув, я вынырнула из своих переживаний. Не скажу, что я успокоилась, отнюдь нет! Пальцы, пока я получала свой багаж, изрядно подрагивали, но мысль «развернуться и бежать» медленно отступала. Выйдя из здания аэропорта, я глубоко втянула запах влажной земли, прибитой недавно прошедшим дождём и... взвизгнув, отскочила в сторону.

Опустив голову, с ужасом оглядела пятна грязи, украшающие лёгкое светло-голубое платье на тонких лямках, и, чувствуя, как по лицу сбегают мерзкие капли, вскинула взгляд на остановившийся неподалёку байк. Мужчина, припарковавшись, выключил двигатель и лениво слез со своего монстра. Я буквально вскипела от злости, видя, что ему глубоко безразлично то, что он окатил меня из лужи, и, буквально стиснув ручку чемодана, стуча его колёсиками по асфальту, рванула к этому неандертальцу.

– Смотреть, куда прёшь не учили? – рявкнула, подлетев к нему и заглядывая в чёрное стекло шлема.

Голову пришлось задрать. Я так-то ростом не удалась, а по сравнению с разросшимся детиной, едва доставая макушкой до его плеча, сама себе показалась совсем крошечной. Но мой пыл это не остудило!

– Это ж какой скотиной надо быть, чтобы окатить грязью человека и, сделав вид, что так и должно быть, даже не извиниться?!

Не обращая на меня внимания, поставив мотоцикл на подножку, мужчина не торопясь снял шлем... хотя с мужчиной я погорячилась. Парень, лет двадцати двух-трёх – так будет правильней. Всё же соизволив повернуться, он прошёлся по мне заинтересованным взглядом, поражая непривычным цветом глаз: радужки были практически жёлтыми с золотистыми вкраплениями.

Пятернёй откинув со лба отросшие, тёмные с рыжинкой волосы он, ухмыльнувшись, поинтересовался:

– У тебя что, воду отключили, замарашка?

Задохнувшись от такой наглости, я и со словами-то нашлась не сразу. А тех, что всё же выдала, лучше бы вообще не говорила!

– Козёл! Наглая, самовлюблённая сволочь! Да что б тебя... – дальнейшее воспитанные девушки произносить не должны, но меня несло и в выражениях я не стеснялась.

– Надо же, какие нынче бомжи образованные пошли, – оборвал он мою речь, – лучше бы на душ время нашла, вместо того чтобы забористый мат учить. А то так и без язычка остаться недолго! – последнее прозвучало с явной угрозой.

Захлопнув рот, я в испуге посмотрела на сжавшиеся в одну линию красиво очерченные губы и недобрый прищур жёлтых глаз.