Дмитрий Емельянов - Каста Неприкасаемых

Тысяча лет назад

То, чего не смогли сделать легионы демонов, смогла совершить подлость и предательство человека, которому император Вала доверял как самому себе.

Взгляд бывшего властителя империи скользнул по эшафоту. Здесь вместе с ним над кострами с разгорающимся огнем стояли еще четверо его самых верных и преданных друзей. Самых преданных слуг императора, что вместе с ним прошли путь от самых низов до высот золотого дворца, парящего в облаках.

«Гор! – Подумал Вала, глядя на усмехающегося красноглазого демона. – Как невероятны сюрпризы судьбы! Когда-то он был самым опасным из моих врагов, а сейчас стоит в ряду тех, кто готов взойти вслед за мной на костер».

Его взгляд двинулся дальше и остановился на стоящей на коленях девушке.

«Мара! Они раздробили ей кости, но не сломили ее дух. Никто и никогда не мог добиться этого, ни сейчас, ни во времена ее юности, когда она была всего лишь шлюхой в трактире нижнего города».

Взгляд императора перешел на застывшего с закрытыми глазами человека в хламиде жреца.

«Заал! – Вздохнул Вала. – Как всегда молится. Он молился, когда хотел уничтожить меня, молился, когда встал в ряды моих сторонников, молится и сейчас, всходя из-за меня на костер».

Последний из стоящих на эшафоте поднял глаза и встретил взгляд своего императора.

«Торин! – Горько усмехнулся Вала. – Единственный из всех грандов, кто остался мне верен. А ведь я до последнего сомневался в его преданности. Жаль, что я не смогу его отблагодарить».

Языки пламени вцепились в босые ноги, а клубы дыма разорвали легкие. В этот миг император увидел того, кто его предал. Их глаза встретились, и в сознании Вала прозвучало невысказанное злорадство изменника.

– Глупец! Какой же ты глупец! Я всегда ненавидел тебя! Я ждал этого часа всю жизнь! – Бесконечная самовлюбленность и эгоизм звучали в каждом слове предателя. Чувствовалось, что ему очень хотелось, чтобы именно эти слова были последними, что император услышит в своей жизни. Вот только не стоило недооценивать волю того, кто смог подчинить себе почти весь мир.

Подавив адскую боль горящего тела и разорвав своей волей пелену клубящегося дыма, Вала прокричал так, что его услышал не только изменник, но каждый из стоящих на площади. Услышали все, и все поняли на кого обрушено это проклятие.

– Ты очень скоро умрешь! Ты и весь твой род до седьмого колена! Вы все умрете, но наш с тобой разговор на этом не закончится. Для нас с тобой смерть – это только начало! – Вала все же смог оставить последнее слово за собой. – Мы вернемся! Может быть скоро, а может быть через тысячу лет. Я и мои преданные друзья, чтобы отомстить, а ты – для того, чтобы понести заслуженную кару!

Яростный язык пламени рванулся к небу, поглотив императора, и на глазах у выстроенных легионов врага то, что осталось от повелителя мира взлетело к небесам всполохом черного дыма. И в этот миг слишком многим показалось, будто сами Хранители забрали к себе дух Вала, чтобы однажды вернуть… Вернуть, чтобы спасти, или наоборот, уничтожить весь мир!

***

Сейчас

Я иду вслед за стариком Перлом, таща на себе весь наш нехитрый скарб. Пара джутовых мешков, две метлы и деревянную лопату. Чуть поодаль, цокая копытами по булыжной мостовой, за нами катится потрепанная арба. Сейчас именно те часы, когда ночная непроглядная тьма уже отступила, и столица империи – великий город Джавалгварах – залит черной предутренней прозрачностью. Это наше время – время чистильщиков городских улиц, время самых презираемых членов общества.

Оглядываюсь назад и ловлю равнодушно-презрительный взгляд возчика, он смотрит на меня примерно также, как и на тот мусор, что мы собираем. За все свои восемнадцать лет я так и не смог к этому привыкнуть. Отворачиваюсь и догнав старика, в сердцах хватаю его за рукав.

– Почему они нас так презирают?

– Мы – каста неприкасаемых и ничего тут не поделаешь, – тяжело вздохнув, старик остановился, глядя на неподвижно лежащее в канаве тело, – таким Великие Хранители устроили наш мир. Кто-то правит, кто-то воюет, другие выращивают хлеб или торгуют, а мы убираем с городских улиц мусор и мертвые тела бездомных бродяг. В этом наш удел и предназначение.