Виктория Горнина - Караван-сарай

1

Вера Петровна упорно отводила глаза. Смотрела куда угодно. На стенд противопожарный, на поблекшие листки объявлений, приколотые булавками к информационной доске. Затем и вовсе потупилась, опустив глаза долу – лишь бы только избежать прямого взгляда. При этом отчаянно суетилась -

– Нет, не сюда…Проходите, Валерий Иванович, проходите. – пытаясь во чтобы то ни стало пропустить его вперед.

Тесный жэковский коридор явно не был рассчитан для такой рокировки. Добрую половину его ширины немедленно поглощало взволнованное тело Веры Петровны. Оно трепыхало распахнутой каракулевой шубой и съехавшим пуховым платком, тяжелой грудью, нервным мельтешением рук, беспрестанно распространяя вокруг себя невероятную смесь средней паршивости парфюма и вспотевшего от нервной перегрузки тела. Вера Петровна то и дело разворачивалась к спутнику, кося неуловимыми глазами – ко мне в кабинет, Валерий Иванович… И снова занимала собой свободное пространство.

Такие странности начались с полчаса назад, когда Вера Петровна сама лично вскарабкалась по сугробам, неловко балансируя на возвышении у самого бортика, после чего грудным, не лишенным приятности голосом завопила на весь двор –

– Валерий Иванович, Валерий Иванович, идите сюда.

Валера даже не сразу узнал ее. А когда узнал – глазам своим не поверил. Нет, всем известно, где его искать. Удивляло следующее – Вера Петровна, как начальник ЖЭКа, вполне могла кого-нибудь за ним отрядить, чем самой-то бегать. Из чего Валера сделал заключение – раз такая дама не погнушалась прогуляться до катка – видно дело важное, не терпящее отлагательств.

Так и оказалось.

– Я из управы только что. Для вас тут… это срочно… Пойдемте со мной.

Теперь они вдвоем мельтешились в узком жэковском коридоре, и Валера жался к самой стене, пытаясь протиснуться в оставшееся свободным пространство, вернее в то, что на его долю от пространства этого осталось.

Таким образом они добрались до кабинета. Суматошные поиски ключей продолжались с минуту. Наконец дверь открылась, и Вера Петровна вплыла в кабинет.

– Вы проходите, проходите, не стойте. – суетилась начальница и сама тут же занялась шубой, сумкой, платком, зашелестела какими-то бумагами, зачем-то полезла в шкаф – чем угодно, лишь бы еще немного оттянуть сам момент разговора.

Наконец она шумно расположилась за столом.

– Вы садитесь.

Валера занял стул напротив.

С минуту покопалась в ящике стола, всеми силами напуская на себя крайне занятой вид. На самом деле нужная бумага лежала сверху. Вера Петровна сознательно тянула время. А еще кляла на чем свет стоит районное начальство. Про себя естественно. Что именно на нее повесили такое неприятное поручение.

– Вот… Ознакомьтесь…

Пухленькая ручка на всякий случай придержала документ. Листок едва заметно дрожал. Глаза Веры Петровны перестали бегать по сторонам, и теперь смотрели прямо на Валерия Ивановича.

Он сразу уловил самую суть, изложенную скупыми казенными фразами.

Освободить помещение по адресу…

Строчки исказились, запрыгали перед глазами. Холодный пот прошиб немедленно, отозвавшись сердечной аритмией. Он решил, что чего-то не понял, перечитал снова. Вопреки всему там по-прежнему стояло – освободить помещение…

От такого сюрприза Валерий Иванович едва не подскочил. Наманикюренная ручка дернулась, испугавшись непроизвольного движения.

– То есть как – освободить помещение? Кто до такого додумался? Я двадцать лет с ребятишками… И куда нам прикажете деваться?

– Что вы так нервничаете, Валерий Иванович? Приказ администрации… Вот, сами взгляните.

Но в руки бумагу так и не дала. Валера успел заметить круглую печать и лихую размашистую подпись.

– До 25-го марта – продолжала Вера Петровна. – Еще два месяца почти. Как раз ваш хоккей закончится.

– Закончится? Нас фактически выгоняют, а вы мне так спокойно об этом говорите.

На самом деле это было не совсем так. Вернее, совсем не так.

Вера Петровна заметно нервничала. И нервничать начала уже в районной управе, куда была вызвана по данному делу. Затем нервничала всю дорогу до самого катка, и пока шла с Валерием Ивановичем до кабинета, все пыталась представить себе предстоящий неприятный разговор. И сейчас тоже нервничала. Интуитивно понимая, что в этом всем есть какая-то щемящая душу, совершенно вопиющая несправедливость. Ей было жаль и тренера, и ребятишек, тем более что, сколько она себя помнила – Валерий Иванович всегда занимался катком. Даже сын Веры Петровны одно время тоже тренировался там. Правда, быстро бросил, но не в этом дело. А дело в том, что распоряжения начальства, пусть и неприятные, нужно выполнять. И никакая интуиция здесь не указ. Даже если лично вам человек симпатичен. Даже если, будь ваша воля, вы бы и пальцем его не тронули. Потому в данном случае лучшая защита – это нападение. Для этого как раз подходит сухой официальный тон и лаконичные строчки приказа. Что и было немедленно продемонстрировано.